Лучано Паваротти - Мой мир

Год спустя трое молодых людей перестали скрываться. Их номер распался. Теперь им предстояло как-то зарабатывать на жизнь в Австралии. Брат-близнец Тибора (несколько лет назад он умер) занялся производством одежды, сам же Тибор открыл школу танца и акробатики. Вскоре у него уже было много учеников. Но когда они заканчивали курс, их матери приходили к Тибору жаловаться: «Вы раскрыли у наших детей талант, а где же работа?» Тибора можно было бы понять, если бы он отвечал, что теперь это не его забота. Но Тибор не таков.

Чтобы дать работу своим бывшим ученикам, он создал танцевальную группу, нашел ангажемент. Его танцовщики были очень молоды — им было по двенадцать — пятнадцать лет. Зрителям они нравились, и вскоре Тибор создал уже несколько танцевальных групп. Юные артисты разъезжали по всей Австралии с акробатическими танцами, которые он сам же и ставил. К 1960 году у него было семь групп, выступавших в Австралии и Юго-Восточной Азии, в 1963 году их было уже одиннадцать. Его артисты выступали даже в «Лидо» в Париже. Этот человек очаровал меня. В то же время, когда Тибор возил своих юных танцоров по всему миру, я начинал свою оперную карьеру в Европе. Никто из нас тогда и не предполагал, что когда-нибудь мы будем заниматься одним делом.

Как-то раз Рудаш получил ангажемент для одной из своих групп в отеле «Дюны» в Лас-Вегасе. Во время его пребывания там ему предложили помочь организовать большое шоу. Он принял это предложение и какое-то время успешно работал исключительно в Лас-Вегасе. Позднее Рудаш устраивал диснеевские праздники, представления на льду. Он специализировался на роскошных постановках. Со временем Тибор создал собственную компанию, которая занималась не только постановками, но и изготовлением декораций и костюмов.

Во время той встречи в миланском ресторане Тибор поделился со мной планами, что хотел бы устроить не только один этот концерт в Атлантик-Сити: он намерен обеспечить мне огромные аудитории — больше тех, перед которыми когда-либо выступал оперный певец. Он рассказал, что уже имел дело с исполнителями классической музыки, организовав в Лас-Вегасе выступление знаменитого дирижера Зубина Меты с Нью-Йоркским филармоническим оркестром.

Как и я, музыканты этого оркестра поначалу отказались исполнять серьезную музыку в казино, но Тибор переубедил их, сделав необычное предложение: он выдаст каждому оркестранту на сто долларов 25-центовых монет для игровых автоматов. Им так пришлась по вкусу эта идея, что они тотчас согласились.

Но финал этого мероприятия был не столь безоблачен: когда Рудаш и Мета с женами обедали после концерта, им постоянно мешали музыканты, подходившие с требованием открыть кредит в казино, так как в ту ночь они проигрались. Так, благодаря остроумной идее Тибора, доходы казино резко выросли из-за азарта ста тридцати оркестрантов из Нью-Йорка.

С большим интересом слушал я его удивительные рассказы. У меня уже сложилось определенное мнение об этом человеке: он зарекомендовал себя решительным и находчивым всего за три года. Теперь и я испытал на себе его невероятный напор, увидел оригинальность мыслей, широкий кругозор и необыкновенный энтузиазм. Мы с Гербертом сомневались в том, что он может хорошо знать оперу, но когда спросили его об этом, Тибор заверил нас, что любит оперу.

Мы убедились, что у него незаурядные ум и энергия. Дирижер Георг Шолти, тоже венгр, однажды сказал мне, что быть венгром — значит войти за вами через вращающиеся двери, а выйти впереди вас. Когда входишь с кем-то в дело, всегда следует быть начеку. В начале наших отношений с Рудашем мы с Гербертом решили, что концерт в Атлантик-Сити будет хорошей проверкой — стоит нам иметь дело с Рудашем или нет. Оказалось, что с ним можно замечательно сотрудничать и мы делаем это уже на протяжении двадцати лет. Он всегда выполняет обещанное, он справедлив. Я никогда не входил вместе с Тибором через вращающиеся двери, но думаю, ему не понравилась бы идея проделать со мной подобный номер.

После приятного вечера, проведенного вместе в Милане, первое, что я узнал, когда Тибор вернулся в Атлантик-Сити, что руководители «Резортс Интернешнл» отказались от идеи с тентом: это обойдется слишком дорого. К тому же вряд ли Паваротти или любой другой оперный певец сможет собрать столько зрителей. Они также сказали, что я не смогу привлечь в казино солидных клиентов, как это могут сделать они со своими собственными шоу.

Но Рудаш был уверен в успехе. Он обещал владельцам казино заплатить за все из собственного кармана — он имел в виду не только тент, но и сцену, освещение, звук, четыре тысячи стульев и еще массу других вещей. Если бы Тибор заплатил за все сам, он бы получил и всю прибыль. Наблюдая за его действиями, я понял, что мои первые впечатления подтвердились…

Примерно за месяц до концерта Тибор организовал рекламу в газетах Нью-Йорка, Филадельфии, других близлежащих к Атлантик-Сити городов. Когда началась продажа билетов, по телефону и в кассах менее чем за час было продано четыре тысячи билетов, Тибор решил натянуть тент пошире, чтобы вместить еще пять тысяч мест. Билеты на эти дополнительные места были проданы за один день. И что удивительно — люди стояли за ними в очереди по нескольку часов.

Казалось, жители Атлантик-Сити всю свою жизнь только и ждали, когда к ним приедет тенор. Я был очень рад, что опасения владельцев казино относительно продажи билетов не подтвердились. Но их нельзя осуждать за осторожность. Честно говоря, до того как Тибор доказал свою правоту, у меня тоже были опасения, что он может ошибаться.

Приближался день концерта. Все были невероятно возбуждены. До меня дошли сведения, что в гостиницах Атлантик-Сити не осталось ни одного свободного номера. Когда очень волнуешься, нервы могут сдать. Но в то же время может появиться и энергия, и ты держишь форму. Так или иначе, но концерт прошел превосходно. Зрители были довольны, был доволен и я. Тибор — тоже. После выступления я всегда стараюсь оказать внимание людям, приходящим ко мне за кулисы. В тот вечер более трех часов мне пришлось подписывать программки. Кое-кто из получивших автографы показался мне знакомым: наверное, часа два назад я уже подписал им по программке.

Было очень поздно, когда я освободился и отправился вместе с друзьями отметить удачное выступление. Тибор высказал пожелание, чтобы оно стало началом нашего сотрудничества. Он хотел, чтобы я пел на стадионах и в конференц-залах всего мира перед очень большой аудиторией. Его мечта — чтобы опера перестала быть привилегией элиты и стала доступна широкой публике. Ведь людям внушили, что классическая музыка — привилегия узкого круга. Рудаш считал меня тем «орудием», с помощью которого он докажет, что это не так… Он хотел, чтобы я выступал в таких больших помещениях, где каждый мог себе позволить купить билет.