Виталий Никольский - ГРУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ГЕРОИ НЕВИДИМОГО ФРОНТА

Были составлены фиктивные, кодированные расписания, где, например, под библиографией понимался наш предмет - разведпризнаки объектов, иностранной литературой - вооруженные силы Германии и т. д. Понятно, что истинное значение закодированных предметов было известно лишь нашим людям. Для пущей правдоподобности наши разведчики посещали институтские лекции по общественным дисциплинам. Питались наши «студенты, ходившие в военной форме», в общей столовой, участвовали в институтских мероприятиях вплоть до самодеятельности. Понятно, что истинное предназначение этих «библиотекарей» вскоре стало известно студентам.

Нужно было абсолютно не знать своей молодежи, ее пытливости, наблюдательности, общительности, чтобы пойти на выбор такого прикрытия. Вместе с тем это говорило о полном невежестве в вопросах разведки и конспирации как автора идеи, так и лиц, ее санкционировавших.

Наши уже пожилые и зачастую не слишком обремененные гуманитарными науками разведчики мало походили на студентов. Срок овладения науками на факультете в 1-2 месяца при общем четырехлетнем курсе вызывал у профессорско-преподавательского и студенческого состава по меньшей мере недоумение, тем более что на гениев «студенты военного факультета» были далеко не похожи. Периодические ночные выезды в одиночку и группами с последующим исчезновением «студентов» не похожи были на выпуск кадров новых библиографов и никого не могли обмануть. Молодые разведчики и разведчицы, несмотря на строгие запреты руководства, устанавливали далеко не платонические связи с настоящими студентами, и истина понемногу просачивалась в их среду.

Вскоре на имя начальника военного факультета библиотечного института, которым являлся по той же легенде полковник Жемчужин, посыпались заявления с просьбой зачислить в ряды советских разведчиков. Писали настоящие будущие библиотекари, которых тоже нельзя было упрекнуть в недостатке патриотизма.

Этот конфуз руководство пыталось всемерно скрыть и как-то локализовать, и отделение продолжало работать под скомпрометированным «прикрытием».

Проще, разумнее и удобнее для дела решил этот вопрос начальник 3-го отделения РО штаба фронта майор Спрогис. Старый разведчик, храбрый воин, участник войны в Испании, он не стал мудрить. Зная на опыте, что в военное время самым надежным и не вызывающим подозрения прикрытием разведчиков могут быть лишь воинские части, он занял свободные казармы, с удобством расположил там все свое хозяйство и личный состав, создав прекрасный учебный центр, откуда вышло много славных героев - патриотов разведчиков и партизан.

Началась напряженная работа. Каждый оперативный работник, являясь «универсальным» специалистом по всем вопросам агентурной разведки, вел свою группу от подбора людей до их переброски в тыл противника. Только радисты предварительно проходили подготовку отдельно, поскольку для успешной работы на рациях «Белка» и «Север» требовался срок подготовки не менее 4-5 месяцев. Однако и они обязательно включались в группу примерно за 7-10 дней до ее отправки на задание. При подготовке разведчиков обращалось большое внимание на сколачивание группы, создание в ней атмосферы дружбы и доверия. Незадолго до вылета командира группы и радиста обучали раздельным шифрам, всем выдавали снаряжение, которое состояло из гражданской экипировки, оружия, боеприпасов и продовольствия - 6С (сахар, сухари, сало, спирт, соль, спички), и знакомили с приказом на разведку, который определял основные задачи группы или одиночного разведчика. Этот приказ, в знак принятия к исполнению, все разведчики подписывали в разделах, их касающихся, после чего группа считалась подготовленной и в одну из ночей на самолетах «Ли-2» или «Си-47», в сопровождении инструктора или оперативного работника, переправлялась через линию фронта в заданный район, где разведчики десантировались. Иногда переброска производилась на подготовленные базы партизан или групп разведчиков, выброшенных ранее. В этом случае на земле разжигались для опознания с самолета сигнальные костры в виде различных фигур (треугольник, ромб, прямоугольник, дорожка, конверт).

На такие заранее подготовленные базы направлять разведчиков было безопаснее, т. к. значительно уменьшался первоначальный риск прыжка в неизвестность, когда у парашютиста абсолютно отсутствуют данные о конкретной обстановке в точке приземления. При прыжке на базу своих товарищей разведчик с первых минут своего пребывания во вражеском тылу мог получить помощь или, по крайней мере, информацию об обстановке, противнике вне зависимости от того, прибыл ли он для постоянной работы в данном отряде или ему надлежало действовать самостоятельно.

Зачастую в тыл направлялись оружие, питание для раций, боеприпасы, продовольствие, взрывчатка, экипировка для обеспечения уже действующих отрядов, групп и отдельных разведчиков. Обычно эти предметы выбрасывались на обусловленные сигналы в грузовых парашютах, причем иногда такие «посылки» сопровождали связники, которые после передачи груза по назначению оставались в распоряжении командира или решали самостоятельные задачи с легализованных позиций, базируясь на этот отряд.

Понятно, что подготовка этих операций также входила в круг наших обязанностей.

Десантирование людей, к сожалению, было для нас делом новым, и нам приходилось приобретать опыт, навыки, вырабатывать правила и положения, тренируясь на живых людях, в боевых условиях, где каждая ошибка и неточность очень дорого стоили, т. к. за них приходилось расплачиваться жизнями наших советских людей.

В работе постоянно сказывалось отсутствие заранее разработанной теории ведения разведки во время войны, наставлений, пособий, средств материального обеспечения. Все зависело от опыта и здравого смысла оперативных работников, их интуиции, а это были не очень прочные основы для быстрого развертывания такой сложной службы боевого обеспечения войск, какой является разведка.

К примеру, хрупкие рации часто разбивались при приземлении разведчиков, пока не догадались крепить их на груди у радистов, а в ответственных случаях давать еще и запасную командиру группы. Легко рвущиеся от динамического удара при открытии парашюта лямки рюкзаков и сумок стали усиливать веревками. Опыт показал, что разведчики, особенно девушки, при прыжках с парашютом часто теряли сапоги, валенки, шапки, что в условиях зимнего времени

в лесу могло привести к тяжелым последствиям. Пришлось из подручных средств делать соответствующие подвязки. Немалую роль в успехе первых шагов разведчика в тылу играла очередность в прыжках из самолета разведчиков группы. Командир и радист, как правило, прыгали один за другим, т. к. даже при незначительной высоте полета в 800-1000 метров при сильном ветре разнос группы был весьма значительным и в лесу найти друг друга было затруднительно. Разрабатывались и проверялись практикой сигналы сбора людей после приземления, оптимальные нормы обеспечения и др.