Мартен Мейер - Луи ван Гал. Биография

«Кто-то пишет: „Ван Гал – диктатор!“ Нет, я не такой. У меня не самые строгие правила, каждый может соблюдать их и при этом оставаться самим собой. Я не навязываю правила сверху. Я наблюдаю – и принимаю меры. Никому нельзя поступать, как ему хочется». Вместе с тем ван Гал дает своим звездам определенный уровень свободы: «креативные игроки получают у меня дополнительную свободу». Тем не менее даже они должны не только показывать отличную игру, но и следовать правилам ван Гала по части поведения, а также вносить свою лепту в общее дело. И вот тогда, как говорит ван Гал: «Нет ничего плохого в том, чтобы изредка пропускать тренировки. Но я объясняю это всей команде. Это часть всестороннего подхода».

Журналисты и болельщики не в курсе, как ван Гал тепло общается с игроками в частных беседах. Он бережет своих подопечных, формируя вокруг команды защитный купол, который спасает их от негативного, отвлекающего, пагубного влияния. В «Аяксе» ван Гала каждый чувствовал «себя в безопасности от внешнего мира». Внутри же ван Гал не боялся задать жару игроку, если тот не выкладывался на все 100 %. Но это не касалось футболистов, столкнувшихся с временной утратой формы, и ван Гал хорошо чувствовал эту разницу.

В футболе высокого уровня разум важнее тела; психологическая четкость дает команде преимущество. Для ван Гала концентрация очень важна. Он считает, что игрок, который не может сосредоточиться на часовой тренировке, может потерять концентрацию и во время игры. Голы часто забивают в моменты потери внимания, и от этого необходимо избавляться любой ценой. По мнению ван Гала, физические показатели достаточно легко улучшить, тогда как психологическая готовность требует гораздо больше усилий: «Я хочу, чтобы голова у игроков была всегда свежей. Они должны много работать над своим характером. Футболисты предпочитают [короткие физические упражнения], а не старые скучные тесты на выносливость. Я высоко ценю решения, которые игроки предлагают самостоятельно».

Ван Гал очень злился, когда игроки «Аякса» формально выполняли упражнение: «Если ваша игра становится небрежной, вы теряете контроль над мячом и вынуждены бегать за соперником, что с психологической точки зрения очень утомительно. Когда я вижу, как игрок теряет концентрацию, я взрываюсь. Они знают это и никогда не обижаются. Думаю, им даже нравится такая моя примитивная реакция. Они понимают, что им это надо». И на тренировках ван Гал тоже требовал подобного рвения: «Это профессия, ремесло. Иногда мы немного дурачимся, но не так часто, как в другом месте. Потому что я уверен: тренировка должна быть настоящим испытанием. Если ты идешь на занятия с мыслями „просто слегка поработаю с мячом“, то тогда тебе не стоит играть в „Аяксе“». Такие строгие тренировки были необходимы, чтобы научить футболистов базовой игровой дисциплине и чувству времени: «[Как] вовремя сделать передачу; как вовремя оказываться в нужном месте; как ты отдаешь мяч партнеру относительно противника; вместе думать во время владения мячом и при его потере. Этот фундамент закладывается в группе молодых футболистов в возрасте двенадцати-шестнадцать лет. Старого кобеля новым штукам не выучишь. С ветеранами необходимо работать над постоянством их результатов».

Командная дисциплина вырабатывалась как на поле, так и вне его. Опоздание даже на минуту было недопустимо и стоило игрокам 350 гульденов (довольно серьезные в те времена деньги). При повторении проступка штраф удваивался. Футболки следовало заправлять в шорты, а гетры подтягивать к коленям: «Те, кто не желал заправлять футболку в шорты, хотели выделиться, хотели отделить себя от других. Зачем тебе выделяться, если ты играешь в команде? Ты должен хорошо играть, адаптироваться в команде. Ты выделяешься своей игрой, а не своим внешним видом. Если Кларенс Зеедорф хочет носить белую футболку, ему следует убедить всю команду в необходимости этого. Может быть, на то есть причина, но это необходимо обсуждать». На пресс-конференции футболисты надевали клубные костюмы с подходящим галстуком и туфли. Пиджак должен был быть застегнут на все пуговицы. Ван Гал мог сердиться по поводу таких пустяков, как нежелание положить использованное полотенце в корзину для белья в раздевалке. Если кто-то оставлял его в любом другом месте, он мог забирать его домой и там стирать самостоятельно. Еще одной «визитной карточкой» ван Гала было требование ко всем игрокам, включая суперзвезд, лично таскать свою экипировку.

На командных обедах все начинали есть вместе. Чтение газет за завтраком было запрещено. Ван Гал хотел, чтобы игроки разговаривали друг с другом, – лучше бы о футболе, но и другие темы были допустимы. Он хотел, чтобы они обменивались профессиональными идеями и учились друг у друга. Свою сферу влияния ван Гал защищал неукоснительно. Доступ к spelershome – территории игроков – был ограничен для репортеров, и даже ветераны «Аякса» были несколько стеснены в своих движениях. Этим бывшим звездам разрешали время от времени заходить на огонек, но даже им запрещалось постоянно околачиваться поблизости. «Если вокруг есть посторонние, – объяснял ван Гал, – игроки не будут говорить друг с другом. Именно поэтому spelershome закрыта для посещений с 12:30 до 14:30. Сейчас мои подопечные играют в карты или в нарды, чего я не видел уже года два». Ван Гал также организовывал совместные мероприятия для укрепления командного духа, например пейнтбол, гольф или боулинг.

Возможно, школьный опыт ван Гала определил его здравое понимание человека как социального животного. Сам он вспоминал: «Моим первым кумиром был Хенк Грот, затем им стал Джон Ф. Кеннеди и потом уже Ринус Михелс. Кеннеди меня очень разочаровал. Когда я был молодым, я не понимал этого, но он сделал много всего, руководствуясь своими личными интересами, а не интересами Соединенных Штатов или всего мира. Кроме того, у него было очень много внебрачных связей, а это я тоже не одобряю».

Если ван Гал беседовал с потенциальным игроком клуба, то устраивал кандидату форменный допрос, расспрашивая того обо всем. Он хотел знать прошлое его семьи, в какую школу тот ходил и т. д. Футбольные вопросы, безусловно, тоже затрагивались, но в первую очередь ван Гал хотел понять, что за человек сидит перед ним. Он хотел понимать его. Если игрока брали в команду, то тренер старался быть в курсе событий на его семейном фронте. Сам будучи примерным семьянином, ван Гал понимал, что проблемы в личной жизни могут серьезно сказаться на результатах игрока. Поэтому в интересах тренера было, чтобы дома у игрока все шло хорошо. Он знал имена жен и детей футболистов, регулярно справлялся о здоровье беременных супруг и никогда не забывал о днях рождения.