Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 15. Февраль-июнь 1907

Единство партии нам в высшей степени дорого. Но чистота принципов революционной социал-демократии для нас дороже. Мы подчинились и подчиняемся воле большинства Стокгольмского съезда партии. Мы считаем необходимым исполнять все его постановления. Но мы требуем, чтобы эти постановления выполнялись центральными руководящими органами партии. И оппортунистические шатания меньшевиков, все их попытки отступить в угоду кадетам от линии, намеченной съездом, встречали и будут встречать с нашей стороны беспощадную критику и неуклонный отпор. Это – наше право. Это – наш долг. От этого права мы никогда не откажемся, от этого долга мы никогда не отступимся. И если раскол произойдет, он будет означать только то, что меньшевики сами растоптали постановления, ими же проведенные на Стокгольмском съезде. Иного раскола не может быть и не будет. И этот раскол будет означать лишь одно: окончательное превращение меньшевиков в кадетского вассала.

«Красное знамя пролетариата дрогнуло в руках думской социал-демократической фракции», писали мы третьего дня. – Кадеты требуют, чтобы оно склонилось перед ними. В тот день, когда волею меньшевиков свершится этот невероятный позор, свершится и раскол, потому что в этот день меньшевики перестанут быть частью Российской социал-демократической рабочей партии.

«Новый Луч» № 5, 24 февраля 1907 г.

Печатается по тексту газеты «Новый Луч»

О тактике оппортунизма

Плеханов прекратил свое молчание, которое было единственной разумной тактикой с его стороны после знаменитого предложения общего лозунга с.-д. и к.-д. «полновластная Дума». Плеханов выступил в «Русской Жизни» с новой попыткой толкнуть нашу партию к кадетам, с попыткой навязать лозунг поддержки «ответственного министерства», уже отвергнутый партией в период первой Думы{44}.

Разберем рассуждение Плеханова.

Прежде всего надо отметить, что, усердно воюя с большевиками, Плеханов говорит прямую неправду об их точке зрения. Именно, он совершенно определенно приписывает нам желание «идти напролом», желание и стремление принять бой «теперь же».

Чтобы показать читателям, до чего неправ Плеханов, приведем цитату из официального большевистского издания, помеченного 11-ым февраля: «…Борьба… неотвратима. Но именно потому, что она неотвратима, нам не к чему форсировать, подгонять, подхлестывать ее. Об этом пусть заботятся Крушеваны и Столыпины. Наша забота – со всей ясностью, прямо, беспощадно-открыто разоблачать правду перед пролетариатом и крестьянством, раскрыть им глаза на значение идущего шквала, помочь им организованно, с хладнокровием… встретить врага… «Стреляйте первыми, господа буржуа!» – говорил Энгельс в 1894 году по адресу немецкого капитала. «Стреляйте первыми, господа Крушеваны!»… скажем мы… Поэтому – никаких преждевременных призывов»[12].

Не правда ли, как легко выполняет почтенный Плеханов задачу «критика»? Никаких преждевременных призывов – заявляют за полторы недели до Думы организации большевиков, – Большевики хотят принять бой «теперь же», твердит Плеханов в статье, напечатанной 23 февраля, хотят «идти напролом».

Конечно, это самый простой, дешевый и легкий способ разнести большевиков – приписать им вздорную мысль и потом шуметь и браниться («неразумное усердие», «бестолковость», «хуже измены», и проч., и т. п.). Но напрасно забывает Плеханов, что на большевиков нельзя валить как на мертвых, что большевики простой справкой с официальным документом покажут всем и каждому, насколько неверны слова Плеханова. И Плеханову будет стыдно. И Плеханов начнет понимать тогда, что безнаказанно не удастся ему повторять про большевиков такие вещи, которые до сих пор только «Новое Время» повторяло про революционеров.

Перейдем к существу поднятого Плехановым вопроса о поддержке рабочей партией лозунга: «ответственное министерство». Плеханов защищает этот лозунг так:

«Одно из двух. Или быстро увеличивающиеся силы революции уже теперь переросли силы правительства, и в таком случае требование ответственного министерства может и должно послужить сигналом для решительного боя с реакцией.

Или же сила революции еще не переросла силы сопротивления государства, и тогда решительный бой еще не уместен; но и тогда названное требование должно быть поддержано, как прекрасное воспитательное средство, развивающее политическое сознание народа и тем самым подготовляющее его для победоносного боя в будущем.

Стало быть, и в том и в другом случае с.-д. депутаты не могут не сделать указанное требование своим в интересах народа, в интересах революции».

Это рассуждение очень поучительно. Возьмем сначала его первую часть. Мы допускаем, значит, вместе с Плехановым, что силы революции переросли силы правительства. Если бы это было так, то требование ответственного министерства было бы, во-1-х, ненужно; во-2-х, вредно; в-3-х, не было бы поддержано либералами.

(1) Оно было бы ненужно, ибо подобный «сигнал для решительного боя» есть во всяком случае косвенный сигнал, а не прямой. Этот «сигнал» не выражает определенной мысли о действительно решительном бое с реакцией, а, напротив, выражает мысль о такой уступке, на которую может пойти добровольно и сама реакция. Мы не отрицаем, что, вообще говоря, допустима при особых условиях подача сигналов не к решительному бою, а к предварительной мелкой схватке, даже и демонстрации, симулирующей бой. Но это другой вопрос. А при тех посылках, которые сделал Плеханов (силы революции уже переросли и т. д.), ненужность косвенного сигнала очевидна.

(2) «Силы революции уже переросли силы реакции…» Что это значит? Включает ли это сознательность сил революции? Плеханов, вероятно, согласится, что включает. Народ, не сознавший революционных задач, не может оказаться достаточно силен для победы в решительном бое над реакцией. Теперь дальше: выражает ли правильно разбираемое нами требование задачи революции в борьбе с реакцией? Нет, не выражает, ибо ответственное министерство, во-первых, вовсе не есть переход власти к народу, не есть даже переход власти к либералам, а есть, по существу, сделка или попытка сделки реакции с либералами; во-вторых, даже и действительный переход власти к либералам не способен, в силу объективных условий, осуществить основных требований революции. Мысль эта прямо выражена в процитированном Плехановым месте статьи «Сборника первого», и Плеханов даже не попытался прикоснуться по существу вопроса к этой мысли.