Шокирующая живопись - Александра Васильевна Жукова
Антонио Канова
Венера Викторис. Полина Боргезе. 1805
Сестры императора Каролина и Полина также позировали Канове, который точно отметил разницу характеров своих моделей. Каролина отличалась большей сдержанностью и благоразумием, а красавица Полина была более легкомысленной и эмоциональной, что и отражено в ее скульптурном портрете. К этому времени 25-летняя Полина Бонапарт после недолгого вдовства была второй раз замужем и носила знатную фамилию Боргезе. Этот брак устроил ее всемогущий брат, желавший связать родственными узами род Бонапартов со старой аристократией. Теплых чувств между супругами не возникло, вскоре они разъехались и жили каждый своей жизнью. Полина отличалась красотой и жизнелюбием, у нее был неунывающий характер, и у ее ног всегда был сонм поклонников. Графиня Потоцкая так писала о княгине Боргезе: «Самые тонкие правильные черты лица соединялись в ней с удивительными формами. Благодаря ее прелестной внешности никто не обращал внимания на ее ум, и ее любовные приключения служили темой для бесконечных разговоров».
Полине понравился камерный портрет работы Кановы, и она решила заказать ему скульптуру в полный рост с ее чертами в образе античной богини. Когда мастер предложил княгине вариант с образом девственной Дианы, Полина весело ответила: «Но ведь никто не поверит в мое целомудрие». И решила позировать для образа Венеры, что ей было ближе, настаивая на отсутствии всяческих одежд. Небольшая драпировка, которая появилась в ходе работы, – это решение скульптора, так вносилась нота скользящей пластичности, что придавало изваянию живости. Изящество силуэта, волнующие изгибы линий, восковая поверхность мрамора – скульптура была прекрасна.
Легенды об этой статуе стали появляться уже на этапе создания. Особенно устойчивыми оказались толки о том, как автор работал над моделировкой бюста своей модели. Когда маэстро взглядом знатока посмотрел на совершенную грудь Полины, он сказал: «Эта часть вашего тела так прекрасна, что мне вряд ли удастся превзойти природу. Поэтому я просто сделаю слепок с вашей груди». Более того, якобы именно этот слепок послужил моделью для изготовления знаменитой серебряной чаши «Бюст Полины», которую княгиня заказала придворному ювелиру Жану-Батисту Одио.
Когда Полина выставила новый шедевр Антонио Кановы в особняке Боргезе, разразился скандал, дамам из столь высоких сфер даже в голову не приходило решиться на столь смелое позирование. Когда же одна из знатных особ с сарказмом заметила, насколько, должно быть, трудно было позировать в таком виде, Полина беспечно ответила: «О, совсем не трудно, в мастерской исправно горел камин, и мне было совсем не холодно». Скульптура Полины Боргезе в образе Венеры Викторис (Победительницы) стала одной из самых больших удач великого мастера и любимым портретом самой княгини. Образ Венеры был для Полины дорог еще и тем, что с помощью него она подчеркивала свою принадлежность к роду Боргезе, который вел свою родословную от Энея, сына Венеры.
Совсем иначе сложилось сотрудничество Кановы с главным из Бонапартов – Наполеоном. Начиналось оно с камерного портрета, созданного еще в бытность Наполеона консулом республики. Портрет отличается тонкой и сложной моделировкой лица, а также прекрасной обработкой мрамора, что всегда являлось отличительной особенностью творчества Кановы. Консул был доволен своим портретом и оставил ваятеля при своем дворе.
Спустя несколько лет, когда Франция стала империей, Канова как приверженец классических традиций предложил монарху создать его большую статую, где бы он представал в образе бога войны Марса. Наполеон отнесся к этой идее весьма скептически, видимо, не представляя себя без своего любимого мундира, но за неимением времени позабыл об этом проекте. Скульптура изготавливалась в Италии, поэтому император, постоянно занятый в военных походах, смог с ней познакомиться только в 1811 году и был неприятно удивлен. Перед ним возвышался (высота статуи – более трех метров) прекрасно сложенный античный воин с идеализированным лицом, в котором с трудом угадывались черты Наполеона. Он произнес: «Она слишком атлетична» и запретил ее показывать широкой публике. Марса отправили в запасники Лувра, после падения империи статую выкупили англичане и подарили герцогу Веллингтону, в особняке которого она и находится до сих пор. Бронзовая копия Марса украшает одну из площадей Милана.
Если Полина в образе восхитительной Венеры чувствовала себя органично, то ее венценосный брат сразу же увидел свое несовершенство в сравнении с идеально прекрасным Марсом Миротворцем, в этом случае желание автора возвеличить императора обернулось обратной стороной, рядом с безупречным образцом он смотрелся только «маленьким капралом». А может быть, Канова добивался именно этого, поскольку не мог простить Бонапарту разграбление итальянских произведений искусства? Известно, что после падения Наполеона скульптор активно занимался поисками и возвращением национальных сокровищ на родину.
О скрытом неприятии Кановой агрессивной политики Наполеона говорит дивная история создания статуи «Мир». Эту статую мастеру заказал канцлер Российской империи Николай Петрович Румянцев, сын прославленного фельдмаршала и знаменитый основатель библиотеки и музея. Работа над статуей началась в 1811 году, когда Россия и Франция находились в состоянии мира после Тильзита. Румянцев был активным противником войны с Бонапартом, потому хотел в мраморе увековечить свою мечту о мире. Канова основательно разрабатывал композицию, сделал три эскиза в гипсе, а тем временем ситуация в Европе кардинально поменялась, и «Мир» рассыпался вдребезги. Начиналась осень 1812 года, Наполеон подходил к Москве, когда скульптор завершил модель статуи и начертал на ней дату «сентябрь 12-го года», предполагая, видимо, что скоро война закончится миром после взятия русской столицы, и, возможно, после этого Румянцеву не захочется иметь мраморное напоминание о печальной войне. Поэтому работа над скульптурой была приостановлена. Но через два года война действительно закончилась миром после взятия столицы, только французской. И тогда ликующий автор напомнил Румянцеву о его заказе, предполагая, что теперь статуя приобретет триумфальное звучание. Канцлер дал добро на перевод творения Кановы в мрамор, и прекрасная скульптура «Мир» была замечательным украшением Венского конгресса, прозвучав как символ победы России над Наполеоном. Так Канова еще раз доказал, что его произведения способны подниматься над
