Яков Нерсесов - Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Так или иначе, получается, что шахматный строй римлян в первую очередь вроде бы был связан с их желанием быть максимально мобильными именно при фронтальном столкновении, а также как можно дольше держать наготове свежие отряды. Первый успех той или иной стороны не всегда был залогом окончательной победы. Не исключается, что римский строй подобно пружине смягчал натиск врага, выматывал его и отбрасывал назад.

Впрочем, любые теоретические раскладки хороши лишь на бумаге и в тиши кабинета, а на поле боя, где действует самый доходчивый принцип всех времен и народов: «убей его или он убьет тебя», все могло проходить отнюдь не так гладко, как это могло выглядеть на строевых учениях.

…Между прочим, принято считать, что римский легион был особенно хорош именно в атаке, а не в обороне, когда он вынужден был выстраиваться в каре или в круг. По сути дела, без кавалерийского прикрытия и мощного отряда дальнобойных лучников он не мог ничего противопоставить массированному обстрелу вражеских метательных снарядов (длина броска пилума была значительно меньше полета стрелы!), кроме попыток активными вылазками отогнать врага на безопасное для себя расстояние. Но если враг помимо дальнобойного оружия отличался еще и маневренностью, предпочитал рассыпной строй и на каждый натиск тяжеловооруженных легионеров отвечал… отступлением, то у римских легионов возникали серьезные проблемы. Порой это приводило к печальным последствиям для римских легионов, как это, в частности, случилось с легионами Красса в битве с маневренной парфянской кавалерией при Каррах в 53 г. до н. э., но гораздо чаще они все же одерживали верх, сумев навязать свою, наступательную манеру боя…

К моменту первой встречи с наемниками Карфагена римский легион все еще был способен лишь на фронтальное сражение. До маневрирования резервами и задними линиями на случай обхода легиона с тыла римские полководцы еще не дошли. Впервые это случится уже в ходе войн Рима с гениальным тактиком Ганнибалом, когда тому будет противостоять Публий Корнелий Сципион-Младший (или, как его прозвали благодарные соплеменники, Африканский), чьи заслуги в развитии полководческого искусства незаслуженно остались в тени его великого врага.

…Между прочим, сила римской армии была не только в исключительной гибкости ее манипулярно-центурийного строя, но и в… приспособляемости! По ходу войн, которые римлянам приходилось вести, они быстро перенимали сильные черты армий противника (сначала это были галлы и самниты, потом – пуны и германцы, затем – парфяне) и безошибочно меняли тактику в зависимости от тех условий, в которых шла та или иная война…

Большую роль в римской армии играли «инженерные» войска. Примечательно, что они вместе с кузнецами и другими ремесленниками шли на марше бок о бок с легионерами. Они так же сражались наравне с другими, пока не возникала острая необходимость в их специфических услугах. Именно они руководили постройкой военных лагерей, мостов и кораблей. Именно они сооружали стенобитные орудия, катапульты, камне– и огнеметы. Над всеми ними стоял префект (главный инженер) кузнецов и инженеров.

…Между прочим, к моменту выхода Рима на авансцену истории ойкумены той поры военная техника, особенно метательное оружие, сильно усовершенствовалась. В середине III в. до н. э. в Египте работал над усовершенствованием «артиллерийских установок» выдающийся механик Ктесибий Александрийский. Письменных трудов от него не осталось, но почти все позднейшие инженеры с почтением упоминали его «новинки» – катапульты со сжатым воздухом или с бронзовой пружиной, но им так и не суждено было войти в арсенал армий той поры. Наибольший вклад в развитие этой военной «отрасли» внес правитель Сиракуз Дионисий, собравший в родном городе лучших инженеров первой половины IV в. до н. э., и в результате методичной работы собранных «под одной крышей» пытливых умов военное дело обогатилось применением целого ряда смертоносных машин. Большой популярностью пользовалось самое первое «артиллерийское орудие» (так порой почтительно величают его историки!) – гастрафет или «брюшной лук» – металлический лук со специальным желобом, направлявшим полет стрелы, и спусковым крючком, а по сути дела – прототип арбалета. Но гораздо более эффективными оказались метательные машины, источником энергии которых была не упругость их деревянных частей, а скрученные пучки упругих тетив, изготовленных не только из сухожилий животных, но и женских волос, чья мощность и прицельность зависели от оборотов вставленного в них толстого деревянного рычага. Среди подобных машин выделялся большой лук, расположенный на станке, или оксибел (катапульта), чьи длинные (от 44 до 185 см) и тяжелые (до 1,5 кг) стрелы улетали на 300–400 м, но наибольшей эффективности они достигали все же на меньшем расстоянии – от 75 до 150 м. Модными новинками стали: палинтон (литобол) – камнемет со специальными приборами для прицеливания, стрелявший свинцовыми ядрами небольшого «калибра» либо металлическими дротиками, насквозь пробивавшими деревянные щиты, обшитые 3-сантиметровым железом; и полибол, автоматически заряжавшийся новыми стрелами после каждого выстрела. Среди тяжелых камнеметов первенство держали баллиста и онагр, чьи «ядра» весом до 70 кг летели на полукилометровую дистанцию, но наибольший коэффициент полезного действия все же был от снарядов меньшего веса – до 3,5 кг. В результате походов на Восток Александра Македонского, где ему приходилось часто осаждать сильно укрепленные города и крепости с высокими и мощными стенами и огромными башнями, а также многочисленных и кровопролитных войн его последователей – диадохов древняя «артиллерия» постоянно совершенствовалась: увеличивалась дистанция, повышалась точность выстрела, а сами орудия становились все больше и больше. «Веревки» (канаты) для скручивания теперь для большей прочности и долговечности делались из тонких металлических стержней. Рама, на которой были натянуты канаты, тоже стала более прочной. Прежде орудия довольно быстро выходили из строя, так как при резком повороте рычагов рамы ломались, поэтому их стали укреплять металлическими пластинами, продлевая так срок службы машин. Были изобретены машины, способные вить канаты большей плотности, которые придавали механизмам орудий большую упругость, а значит, и мощность. И все же следует сразу сказать, что уровень развития «артиллерии» того времени был более эффективен при стрельбе на короткие дистанции с низкой траекторией, дающей большую точность и силу попадания. Значительно разнообразнее стали и осадные машины: тараны, вороны и огромные подвижные башни или гелеполы (в переводе – «берущий города»), чья высота порой доходила до 50 м или 9 этажей, на которых размещались различные метательные машины (чем выше, тем ее «калибр» был меньше). Гелеполы управлялись командой из нескольких сотен людей, которые поворачивали ворот, приводящий в движение восемь массивных колес. Покрытая металлическими пластинами для защиты от огня, с приспособлениями для тушения огня на многочисленных этажах, эта машина, продвигавшаяся к стенам города, представляла устрашающее зрелище для его защитников. С каждого бока башня имела по деревянному коридору, покрытому кожей, которые вели в будки, где солдаты управляли массивными таранами, опиравшимися на вращающиеся цилиндры, закрепленные на полу либо огромными деревянными брусьями с заостренными концами, которые применялись как «буравы» для пробивания вражеских стен. Коридоры также вели под навесы, под прикрытием которых солдаты могли засыпать рвы или подкапывать стены. С этой же целью использовались «копательные черепахи», приспособленные для работы вблизи от вражеской стены. По сути дела это была «черепаха для засыпания рвов», только повернутая на 90 градусов, и приставлялась она боком к стене. От черепах для засыпания рвов она отличалась очень важным нюансом. Вместо наклонного козырька спереди для отражения вражеских снарядов она имела вертикальную стенку, чтобы прижаться вплотную к крепостной стене. Передняя стенка была треугольной, а двускатная крыша делала ее похожей на… простой чердак. Любые снаряды, сбрасываемые со стен, должны были скатываться со скатов, не причиняя вреда. Крыша была или покрыта свежими плетенками и шкурами, или обмазана глиной, смешанной с волосом. Любой из этих способов давал некоторую защиту от огня, а крутые скаты делали ненужным покрытие из подушек для смягчения ударов от бросаемых сверху тяжестей. Машина была специально построена так, чтобы давать возможность людям работать вплотную к стене. Простое устройство, напоминающее колодезный журавль – «толлено», – одинаково использовалось как осаждающими, так и осажденными. Толлено состояло из длинного горизонтального рычага с шарниром посередине, который крепится к верхнему концу вертикально стоящей балки. Когда конец тянут вниз, другой поднимается. Осажденные придумали массу способов, чтобы с его помощью помешать осаждающим в их действиях – они захватывали их машины крючком или ковшом, сбрасывали на них тяжести. Именно вариант толлено Архимед использовал для выдергивания римских кораблей из воды при обороне Сиракуз в 213 г. до н. э. Большого умения в применении требовала лира или арфа – огромная закрытая осадная лестница. Действуя по принципу «доски-качелей», она позволяла атакующим добираться до вершины стены в более или менее безопасных условиях. Воины укрывались внутри лестницы, под навесом, а управляющие лестницей механики клали на противоположный конец тяжелые камни. Камни служили противовесом, и солдаты, таким образом, поднимались наверх, открывали дверцу и кидались прямо на врага. Целый ряд достоинств (лестница перекидывалась через ров, и его не надо было форсировать; атакующие «взлетали» на вершину стены без потерь; защитники не могли сразу же оттолкнуть ее от своей стены; лестница была закрыта от огненных стрел мокрыми воловьими шкурами и др.) делал «лиру» одной из наиболее опасных осадных машин. Над ее усовершенствованием много работал все тот же Ктесибий из Александрии. Подобные машины размещались и на военно-морских судах, некоторые из которых превращались в настоящие корабли-гиганты, в большей степени символизировавшие военную мощь государства, чем участвовали в морских сражениях. В то же время деревянные механизмы всегда были уязвимы для огня. Прошли века, прежде чем осаждающие научились так расставлять свою «артиллерию» и метателей разнообразных снарядов (лучников, пращников и дротикометателей), чтобы, обеспечив непрерывный «огонь», свести на нет усилия поджигателей…