Серафима Чеботарь - 50 величайших женщин. Коллекционное издание

в дом приехала знаменитая актриса Елена Маврикиевна Грановская, отдаленная родственница этой семьи. Услышав из соседней комнаты хрустальный голос Муси, она сказала: «С таким голосом надо на сцену!»

И Муся пошла на сцену.

В 1919 году она поступила в театральную студию ХПСРО – Художественно-просветительного союза рабочих организаций; во главе студии стоял Федор Федорович Комиссаржевский – брат великой Веры Комиссаржевской, один из самых образованных и энергичных театральных деятелей того времени. Занятия шли в здании театра «бывшего Зон» на Триумфальной площади; целью обучения было воспитание «универсального актера», поэтому студийцы занимались и словом, и пением, и движением. Балетным отделением руководил известнейший танцовщик Михаил Мордкин, в студии занимались многие будущие знаменитости: великолепная певица Валерия Барсова, известный танцор Большого театра Асаф Мессерер, знаменитые артисты Игорь Ильинский и Михаил Жаров… Бабанова и Ильинский вместе сыграли в спектакле «Свадьба Фигаро» по Бомарше: она играла Фаншетту, он – ее дядю, садовника Антонио. Игра ее, как вспоминают, уже тогда была безупречна.

Вскоре Комиссаржевский уехал в Англию на театральную выставку и не вернулся. Студийцы разбежались кто куда, кое-кто остался в здании студии. Ждали чего-то… И дождались. Из освобожденного Новороссийска в Москву вернулся Всеволод Эмильевич Мейерхольд, известнейший театральный режиссер. Уже тогда его имя было окутано легендами: в день его премьеры лермонтовского «Маскарада» – пьесы, по всеобщему убеждению, проклятой – пала царская Россия: император Николай II отрекся от престола. Мейерхольд сразу же возглавил театральный отдел Наркомпроса (ТЕО), «Театральный Октябрь» и Театр РСФСР Первый, который получил здание «б. Зон» – вместе со всеми, кто там обретался. Поначалу Бабанова была в массовках: только один раз ей доверили произнести реплику; но все смеялись, хотя слова была трагические, и реплику отняли. Так и продолжалось: днем Наркомпрос, вечером массовка. Вскоре она ушла из Наркомпроса, чтобы последовать за Мейерхольдом. Дома, как обычно, она ничего никому не сказала.

К 1922 году Мейерхольд постепенно растерял все свои должности: он ушел из ТЕО, Театр РСФСР Первый был закрыт, а к «Октябрю» он охладел. И он перешел в Государственные высшие режиссерские мастерские – ГВЫРМ. Бабанова пытается поступить туда – и поначалу ее не хотят принимать: на том основании, что ее… нечему учить. Но ее все-таки приняли. И сразу же дали главную роль Стеллы в студийном спектакле «Великодушный рогоносец» по пьесе Фернана Кроммелинка. Ее партнером был Игорь Ильинский.

Время диктовало свои правила: спектаклю не должны требоваться здание, сложный реквизит, масштабные декорации; ничего нельзя было достать. Поэтому спектакль игрался на специальном станке, сделанном из подручных материалов: площадки, скаты, три колеса, покрашенные театральным гримом и сажей, вращающиеся двери. Актеры были одеты в «прозодежду» – одинаковые синие рабочие комбинезоны. Вся постановка обошлась в 200 рублей.

Главной идеей театра Мейерхольда была биомеханика; он сделал из актеров механических кукол, а из спектакля – акробатический этюд. Движение доминировало над переживанием, успешно заменяя смысл. Сейчас это трудно себе вообразить; тогда это было революцией. Первое представление «Великолепного рогоносца», состоявшееся 25 апреля 1922 года, совершило переворот в представлении публики о театре. На следующее утро Бабанова проснулась знаменитой.

А накануне вечером она, заплаканная, шла после премьеры домой, желая броситься под трамвай, но трамваи тогда в Москве ходили очень редко…

Единственным, что выбивалось из общей механистичности постановки, была Стелла – она была живой, полной нежности, наивности и почти детской легкости. Ее душа пробивалась к зрителю сквозь точно выверенный рисунок движения труппы. Мейерхольд счел это недостатком, но потом понял, что это было главной удачей его спектакля, потому что Стелла одухотворяла мертвую машину «Рогоносца». Постановка имела феерический, скандальный, грандиозный успех.

Для Бабановой началась новая жизнь: репетиции, спектакли, гастроли… Тихо распался ее брак: мужа командировали в Семипалатинск, а она осталась с театром. Театр был ее главной страстью, а ее божеством был Мейерхольд, в котором воплотились для нее все мечты о театре. Когда он в 1922 году принял на себя руководство Театром Революции, Бабанова перешла в труппу этого театра. Вместе с ней в труппе были Дмитрий Орлов, многолетний партнер Бабановой, и Николай Охлопков, ее партнер по «Рогоносцу» (он играл Волопаса) – будущий глава этого театра. Театр отвоевал себе здание бывшей Оперетты Потопчиной близ Никитских ворот. Именно на этой сцене Бабановой суждено будет провести большую часть своей долгой театральной жизни.

Первой постановкой нового театра была пьеса Островского «Доходное место». Бабановой была поручена роль глуповатой и наивной Поленьки Кукушкиной. В этой роли Бабановой пригодилось ее замоскворецкое прошлое – говор, поведение, мысли Поленьки были безупречно подлинны. После премьеры 15 мая 1923 года «Доходное место» стало на долгие годы самым популярным спектаклем театра. Мастерство, талант Бабановой были сразу же оценены и критикой, и зрителями. Ее приветствовали как новую актрису – носительницу новой техники и новых идей. Имя Бабановой засияло над театральной Москвой.

В августе 1923 года Мейерхольд с женой Зинаидой Райх уехали отдыхать за границу, и Театр Революции начал репетировать мелодраму Алексея Файко «Озеро Люль». Режиссером был Абрам Роом – будущий известнейший кинорежиссер. Бабановой досталась небольшая роль шантанной певички и содержанки Жоржетты Бьенэмэ. Несмотря на маленький размер роли, ходили на спектакль в основном ради Бабановой – ее игра вывела Жоржетту в центр спектакля; на всех афишах рисовали только Бабанову. На «Озеро Люль» зрители валили валом… А над Бабановой нависла угроза «сужения амплуа» – ей стали одну за другой поручать роли развращенных женщин. И она с блеском их играла. Секрет был в том, что Бабанова как никто другой умела передать не только и не столько внешний блеск подобных героинь, но и их внутренний мир – опустошенность, нравственную и духовную неразбуженность, даже детскость. Ее куртизанки и шансонетки были, по сути дела, девочками, которых жизнь слишком рано заставила быть женщинами. Зрители это чувствовали и любили их так же сильно, как саму Бабанову.

В своем следующем спектакле-обозрении «Д.Е.» («Даешь Европу!») Мейерхольд задействовал Бабанову в нескольких подобного рода танцевально-вокальных эпизодах: в «Чонге», танце апашей и танцевальном номере «Лесбос» – в нем Бабанова впервые встретится с Зинаидой Райх, своей будущей партнершей и соперницей; Мейерхольд понемногу начал занимать свою обожаемую жену в своих спектаклях. Звездой спектакля был молодой Эраст Гарин – впоследствии знаменитый актер; он сыграл в этом спектакле сразу семь ролей. И, конечно, Бабанова – публика ждала каждого ее появления на сцене.