Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков
12 марта. Ночь прошла спокойно. В ауле – мир; с высоких минаретов слышатся голоса муэдзинов, призывающих правоверных к молитве. Женщины с закрытыми чадрой лицами хлопочут по хозяйству. С наступлением темноты назначено выступление на аул Вочепший. Противник выступил из Рязанской по стопам армии и подошел к аулу еще засветло. Юнкерский батальон отбил их атаку. В назначенный час, когда уже стемнело, батальон стал сниматься с позиции, и как раз в это время красные атаковали снова. Едва не погибло одно орудие 1-й батареи, сорвавшееся с шаткого мостика и вырученное контратакой батальона; противник отброшен. Моросил дождь. Пропустив Юнкерский батальон, Офицерский полк с батареей пошел в арьергарде.
13 марта шли медленно всю ночь. Около полудня отряд генерала Маркова остановился на трехчасовой привал в ауле Вочепший. Дальнейший путь. В прикрытии – техническая рота, которая ведет перестрелку с наседающим с тыла противником. Как-то внезапно на нее налетел неприятельский грузовик, вооруженный пулеметами. Рота отбилась, но понесла потери, в их числе 5 без вести пропавших офицеров. Поздней ночью, проделав за сутки до 30 верст, отряд генерала Маркова пришел в аул Шенджий, где уже сосредоточились все остальные силы армии, и расположился на ночлег. Мы прошли в два дня около 80 верст по ужасным, размытым дождями лесным дорогам, чтобы скорее соединиться с Кубанским отрядом полковника Покровского. Для несчастных раненых это было тяжким мучением; для многих из них, при отсутствии перевязочного материала, хорошего ночлега и покоя, этот крестный путь окончился смертью.
14 марта. В ауле Шенджий произошла долгожданная встреча с генералом Покровским, прибывшим из станицы Калужской на свидание с генералом Корниловым.
15 марта из аула Шенджий рано утром выступили боевые части армии на станицу Ново-Дмитриевскую, находящуюся в 30 верстах южнее, а походный лазарет и обоз двинулись с прикрытием в другом направлении, на станицу Калужскую. Прикрывать походный лазарет пришлось конному дивизиону; другой конный дивизион получил специальное задание: произвести демонстрацию в направлении железнодорожной станции Эйнем, находящейся вблизи Екатеринодара. День был пасмурный, накрапывал мелкий, холодный дождик, низкие облака неслись, гонимые сильным, пронизывающим норд-остом. Становилось все холодней и холодней. Тщетно кутались добровольцы в свои жиденькие шинели. Дождь промочил насквозь их одежду, промокли ветхие сапоги и ноги. Так прошли половину пути. Норд-ост усиливался, его порывы сливались в сплошную бурю. Дождь превратился в ледяные иглы, больно бившие по лицу. Верхняя одежда смерзлась, покрылась тонкой ледяной корой и связывала движения рук и ног; полы шинелей ломались, как тонкое дерево. Лошади также покрылись тонкой ледяной корой и еле передвигали ноги. Добровольцы замерзали на открытых отрогах Кавказа…
Наконец вместо ледяных иголок стал падать снег. Крупные пушистые хлопья его падали гуще и гуще, и все стал затмевать степной буран. Грязное, черное поле быстро покрылось белой пеленой. С трудом можно было различать спину впереди идущего соратника. Дороги не видно. Колонна идет в белую кружащуюся мглу. В авангарде армии – Офицерский полк с батареей. Орудийные кони едва тянут орудия и зарядные ящики. Падают от изнеможения лошади, их заменяет резервными. Но при каждой остановке колеса орудий и зарядных ящиков вмерзают в землю; орудия сдвигают совместными усилиями лошадей и людей. У орудий и зарядных ящиков уже не колеса, а какие-то сплошные ледяные диски. Неимоверно тяжело идти людям. Медленно тащится колонна. Вдруг где-то очень близко впереди раздалось несколько выстрелов, заглушенных ветром. Колонна остановилась. Еще и еще… Через несколько минут, показавшихся вечностью, к голове колонны спереди привели нескольких пленных. Это была снята красная застава, стоявшая в какой-то придорожной усадьбе; часть людей заставы погибла, а оставшиеся в живых стояли перед колонной, подведенные к генералу Корнилову. Затем конные черкесы и текинцы и пленные с генералом Марковым ушли обратно, скрывшись в пурге. Колонна двинулась. Погода снова стала меняться: стихал ветер, и снег падал густыми хлопьями, как будто стало теплее, но кругом по-прежнему не видно ни зги. Вот и придорожная усадьба, но колонна прошла мимо. Время подходило к 17 часам. Об отряде генерала Покровского сведений нет, и посланные разъезды не нашли никого, кроме неприятельских дозоров. Оказалось, что около полудня отряд генерала Покровского, испугавшись бурана, неожиданно повернул назад и к вечеру возвратился в Калужскую. Такой поступок генерала Покровского весьма разгневал генерала Корнилова, и последний через пару дней отстранил генерала Покровского от командования отрядом.
Вдруг колонна остановилась: она уперлась в реку Черную, окаймляющую станицу Ново-Дмитриевскую. Маленькая речка после дождей и снегопада набухла, вышла из берегов и превратилась в грязный, бурный поток, снесший деревянный настил моста. Таким образом, переход реки вброд стал весьма затруднительным. Генерал Марков приказывает пленным войти в воду и исследовать брод. Барахтаясь и спотыкаясь, переходят они по грудь в ледяной воде на противоположный берег.
«Посадить пехоту на круп лошадей, и марш вперед!» – командует генерал Марков. Для переправы пехоты мобилизованы все верховые, а последних было весьма мало, так как вся наша конница ушла как прикрытие походного лазарета и обоза и для производства демонстрации в направлении железнодорожной станции Эйнем. Да и каждая лошадь после 3–4 рейсов в ледяной воде выше брюха с двумя всадниками на спине решительно отказывалась от работы. Один за другим офицеры с общей помощью взбираются на круп, и всадники, преодолевая упрямство своих лошадей, переправляют пехоту на противоположный берег. Пишущий эти строки также переправил на своем коне нескольких бойцов. Офицеры не могут без посторонней помощи взобраться на круп: вся одежда их покрыта ледяной корой, стесняющей движения рук и ног. Их подсаживают и поочередно переправляют на другой берег, там они скатываются с лошадей. Спешившиеся помогают спуститься следующим. Переправа идет медленно. Попытка соорудить новый мост из бревен и плетней усадьбы не удалась: было глубоко, и бурное течение сносило все. Переправившиеся офицеры карабкаются на довольно крутой обледенелый берег, скользят, падают. Руки коченеют от холодной как лед винтовки. Вытянувшейся толпой идут они к еще невидимой в темноте станице, находящейся в двух верстах от моста и переправы. Генерал Марков, оставив у переправы полковника Тимановского, вскочил на коня и поскакал к станице, обгоняя людей и торопя их.
