Дневники и письма комсомольцев - Катаева М. Л. Составитель
23 апреля. Отгружаем встречный эшелон угля для заводов Москвы. Москва нам шлет эшелон промтоваров и спецодежду для ударников. Сегодня до четырех часов дня отгрузили первые семь вагонов. Послали телеграмму МК ВЛКСМ: «Приступили к отгрузке встречного эшелона угля». Эшелон отправили.
25 апреля. Промфинплан нашей шахты двигается вверх, т. е. задание все ближе к выполнению. Теперь вместо прежних 170 вагонов за смену выкатываем 325. Я теперь уже забойщик, уже две смены работаю в забое.
Самое главное: теперь я кандидат ВКП(б). На днях получу билет.
МИХАИЛ ИЛЬИН
ГОРОД СТРОИТСЯ
О Комсомольске-на-Амуре сложены легенды, написаны книги, поставлены спектакли и кинофильмы. Михаил Ильин — один из первостроителей этого города. Ему было девятнадцать, когда он сошел с парохода «Колумб» на пустынный доселе берег Амура. По путевке комсомола он приехал на стройку. Михаил Ильин корчевал тайгу, строил дома, выпускал газету.
С 1934 по 1936 год служил в бронетанковых частях Забайкальского военного округа. Перед самой войной поступил в Коммунистический институт журналистики имени Маяковского (Свердловск). Отсюда ушел на фронт. Воевал с немецкими оккупантами и с японскими империалистами. После войны вновь вернулся в родной Комсомольск.
С 1929 года состоит в рядах Ленинского комсомола. Член городского комитета ВЛКСМ. С 1962 года — председатель Совета первостроителей Комсомольска-на-Амуре.
_____
10 мая 1932 года. Наш путь от Черного моря до Тихого океана продолжался 55 суток. Когда мы покидали Одессу, там звенела весенняя капель, а спустя полтора месяца на станции Зима мы увидели глубокий снег.
На подступах к станции Бочкарево наш эшелон разорвался на две части. Четыре вагона, в которых ехали одесские комсомольцы, оказались по краям разрыва. Двигаясь по инерции, хвост эшелона догнал головную часть. К счастью, столкновение произошло на подъеме, поэтому мы отделались лишь легкими ушибами.
Утром 7 мая мы прибыли в Хабаровск, а вечером того же дня взошли на борт парохода «Колумб». Двое с лишним суток «Колумб» ощупью пробирался вниз по реке вслед за плывущими по течению льдинами.
9 мая у села Вознесенского мы догнали флагманский пароход «Коминтерн», а сегодня утром бросили якоря у левого берега Амура, напротив никому не известного села Пермского, состоящего из пяти десятков почерневших изб и покосившейся деревянной часовни. Вплотную к околице’ села подступала неприветливая тайга.
По шаткому трапу мы сошли на берег. Под нашими ногами тоскливо скрипела галька, обкатанная речным прибоем. К вечеру на промокшей земле, рядом с льдинами, выброшенными на берег паводком, вырос город из палаток. После разгрузки пароходных трюмов среди наваленных кучами мешков и ящиков состоялся первый митинг. Дали клятву — задание партии выполнить во что бы то ни стало.
11 июня 1932 года. На строительной площадке теперь уже около пяти тысяч мобилизованных комсомольцев. Организована милиция — из двух человек.
Второй и четвертый участки широким фронтом начали наступление на тайгу. Место для нового города отвоевываем метр за метром. Работа тяжелая и непривычная. Рабочей одежды и обуви нет. В холодную жижу болот приходится лезть в городских ботинках. Не хватает инструмента — обыкновенных пил и топоров. Но нельзя терять напрасно ни одного часа. Приказом начальника Дальпромстроя рабочий день установлен продолжительностью десять часов.
24 июня 1932 года. В эшелоне я познакомился с одесситом Владимиром Крячко. Он признался мне, что пишет поэму о комсомольцах гражданской войны «Триполье». Но в Пермском молодой поэт, поклонник героического, скис: прикинулся больным и целыми днями праздно лежал в рыбном амбаре.
А вчера меня и Владимира вызвал к себе в кабинет секретарь парткома Аким Осипович Окулич. Он сообщил нам, что на стройке скоро начнет выходить газета.
— Где вы сейчас работаете?
Я ответил:
— В бригаде Михаила Фурмана, прорубаем просеку и прокладываем первую дорогу через болото к Силинскому озеру.
— Добро. А вы?
Крячко замялся:
— Мне противопоказана тяжелая работа. Ожидаю назначения на должность в главную контору Дальпромстроя.
Глаза Окулича стали холодными и строгими.
— Значит, зря едите хлеб. Идите и подумайте над этим. А вы, Ильин, назначаетесь литературным секретарем редакции.
1 июля 1932 года. Первый номер газеты, названной «Амурский ударник», вышел сегодня. Мы сами доставили его на участки, туда, где комсомольцы продолжают врубаться в глухую стену тайги.
4 июля 1932 года. Открыта постоянная аэросвязь Пермское — Хабаровск. Прибыл первый самолет с почтой.
6 июля 1932 года. Третий месяц стучат на Нижнем Амуре топоры, рушатся кедры, лиственницы, осины. Тайга отступает, оставляя на поле битвы чудовищные пни, похожие на осьминогов. Но не все трудятся в полную силу. Некоторые пытаются увильнуть.
Вчера в столовой, пристроенной к часовне, состоялась конференция прогульщиков — встреча лодырей с ударниками стройки. Было внесено предложение — платить деньги прогульщикам через специальную, черную кассу, а пищу выдавать в последнюю очередь. Многие из них тут же дали твердое слово впредь трудиться честно.
15 августа 1932 года. Отъезд в Хабаровск 32 физкультурников Дальпромстроя на краевую спартакиаду.
20 сентября 1932 года. Первая осень на Амуре запомнится нам двумя удивительными явлениями природы — небывалым наводнением и небывалым рунным ходом кеты. Батюшка Амур превратился в море. Несколько дней посвятили спасению ценных грузов — цемента, арматурного железа, станков. Комитет ВЛКСМ организовал добровольческие бригады рыбаков. Улов рыбы за декаду составил больше ста тонн.
1 октября 1932 года. Постройкой подвел итоги сентябрьского штурма по раскорчевке строительной площадки и постройке жилья. Коллективу второго участка присуждено переходящее Красное знамя.
16 октября 1932 года. Выход очередного номера «Амурского ударника» задержался на сутки из-за того, что снабженцы, невзирая на нашу мольбу, не отпустили трех литров керосина для освещения редакции и типографии. Объявлено в газете.
1 мая 1933 года. Сегодня была первая праздничная демонстрация. Все высыпали с чердаков, из шалашей, землянок и изб, собрались на берегу Амура, построились в колонну. Духовой оркестр заиграл марш. Демонстранты, преодолевая топкую грязь, двинулись к деревянной трибуне на Аварийной горе. В колонне шли тысячи юношей. Кое-где мелькали красные косынки девушек. Их было не более
