Старец Сергий - Жан-Клод Ларше
Однако ее положительный эффект относится не только к будущему, но и к настоящему.
Память о грядущей смерти и Божием суде помогает верующему хранить себя от греха. Старец напоминал совет из книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова: Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь (Сир. 7:39). Держа в памяти слова Господа в чем застану, в том и сужу, помня о смерти, мы будем бдительно следить за тем, чтобы каждый миг пребывать в мире с Богом и ближними.
Память о смерти, как это ни парадоксально, помогает нам лучше жить. Она побуждает нас постоянно осуществлять выбор между важным и второстепенным и научает нас различать это. Благодаря памяти смертной мы начинаем отстраненно относиться к преходящему образу мира сего (1Кор .7:31; см.: 1Ин. 2:17) и постепенно приобретаем безпристрастие; но прежде всего она помогает нам сосредоточиться на самом главном, на едином на потребу (см.: Лк. 10:42).
Она дарит верующему, осознающему, что время уже коротко (1Кор. 7:29), ощущение неотложности духовной жизни, помогает ему не растратить время, а разумно им «пользоваться», как говорит апостол Павел (см.: Кол. 4:5).
Заповедь, о которой часто говорил старец Сергий: «проживать каждый день так, как если бы он был последним», вовсе не подразумевает, что один день не имеет значения; напротив, она выявляет ценность и значимость не только каждого дня, но и каждого часа, каждой минуты и каждой секунды, помогает нам проживать их содержательно, осознавать их уникальность и неповторимость, и поэтому делает их максимально духовно насыщенными. Это своего рода христианский вариант саrре diem[40]. Кто-то из духовных чад спросил старца, не станет ли из-за памятования о смерти каждый отдельный день чем-то относительным, напомнив при этом слова Писания, в которых говорится, что в очах Божьих тысяча лет, как один день (2Петр. 3:8). Старец ответил ему, что верно также и то, что для Бога один день важен как тысяча лет. Истинная непопечительность, учил он, состоит не в том, чтобы внушать себе, что все неважно. Напротив, нужно стремиться осознать, что все исполнено смысла, и что мельчайший поступок в нашей жизни имеет свой смысл для нашего спасения.
Итак, память смертная побуждает нас к тому, чтобы быть более активными в стремлении к спасению. Она помогает избежать застоя в духовной жизни и позволяет нам избавиться от праздности и отчаяния.
Порой старец Сергий говорил не о том, что нужно «проживать каждый день, как если бы он был «последним», а что нужно «проживать каждый день, как если бы он был единственным». Если стараться строго выполнять этот совет, то каждый день может оказаться для нас ключевым моментом всей жизни, вобрать в себя важность всей нашей жизни. Благодаря «памяти смертной» серость повседневной жизни рассеивается; в нашей жизни не останется места скучный дням: нужно, по словам старца, «проживать каждый день значительно».
Терпение
Как и все святые подвижники, старец Сергий большое значение придавал добродетели терпения.
Терпение необходимо, чтобы переносить трудности и неприятности, которые неизбежно встречаются в нашей жизни (старец Сергий употреблял даже такое яркое выражение: «мы в этом мире для того, чтобы терпеть неприятности», так как страдание присуще падшему состоянию человечества), чтобы нести свой крест (см.: Мф. 27:32).
Одному из своих чад, жаловавшемуся на чувство отвращения и на страдания, доставляемые ему его профессиональной деятельностью, старец ответил, что это абсолютно нормально (так как наша деятельность в этом мире, если не считать собственно духовной деятельности, не соответствует нашей истинной природе и связана с нашим пребыванием в падшем состоянии) и что средство переносить это — терпение. В том разговоре он подчеркнул, что отцы-пустынники, когда не имели занятия, зачастую искали для себя бессмысленную работу, чтобы благодаря ей упражняться в терпении (например, в «Патериках» описывается случай с одним подвижником, который постоянно расплетал и сплетал вновь одну и ту же корзину из пальмовых прутьев).
Терпение, наряду с покаянием и молитвой, — еще одно оружие в невидимой брани, которую мы должны постоянно вести с искушениями и со всеми препятствиями, что ставит на нашем духовном пути враг рода человеческого.
Оно помогает нам каждый день совершать свое духовное правило даже тогда, когда мы не извлекаем из этого никакой духовной радости, когда, наоборот, препятствий, что ставят нам бесы, и тягот становится все больше.
Именно благодаря терпению мы, не унывая, можем нести то иго, что возложил на нас Христос (см.: Мф. 11:29–30).
Старец, учивший, как мы видели, об аскетическом делании очень взвешенно и трезво, считал, что для того, чтобы возрастать в подвиге по-настоящему и без риска, нельзя делать скачков. «Нужно, — говорил он, — идти к Богу постепенно, с постоянством. Средний путь — царский». Не нужно проявлять нетерпение, желая немедленных результатов и достижения цели с разбегу. Это искушение, которое нужно уметь преодолевать, и помогает нам в этом именно терпение. Ожидание немедленных результатов в ответ на собственные усилия есть ни что иное, как гордость и требовательность; в желании быстро достичь цели присутствует гордость. Вот почему старец говорил, что «терпение — это чадо смирения».
Еще старец Сергий учил, что терпение — это, вопреки нашим представлениям, не пассивное состояние, в котором нам якобы остается ждать, пока не улучшиться наше положение из-за внешних обстоятельств, не зависимых от нашей собственной воли. Напротив, это активная позиция борьбы, которая, как мы уже отмечали, должна сопровождаться молитвой.
Мир
Состояние примиренности с Богом и с ближним, по мнению старца Сергия, является необходимым предварительным условием всякой духовной деятельности (в частности — молитвы и причастия). Если таковое отсутствует, требуется покаяться и примириться.
Гнев и все формы агрессии допустимы лишь в единственном случае: когда речь идет о борьбе с искушениями, с грехами, со страстями и с нашими духовными противниками — бесами. Тогда они не только оправданны, но и необходимы: «Необходимо вооружаться против бесов со злобой и даже гневом». Это не обычный, страстный гнев, а духовный, «праведный гнев»,
