Возрастное. Книга 3. Часть 5 - Лев Ефимович Фейгин
Я уже писал о том, что, в 1934-м году, вскорости после приезда в Днепропетровск, я получил «квартиру» в помещении бывшего мясного магазина, с мокрыми стенами, да с подвалом, постоянно полным грунтовой водой. Все прошедшие годы мы жили там.
В 1937-м году, после отъезда моих родителей, мы перебрались жить, сюда, в этот кирпичный сарай.
На момент нашего переезда здесь уже были «реставрированы» на жилье две квартиры, по две комнаты в каждой. В одной квартире жили мои отец с матерью, во второй – Яша Пригожий с его женой, моей сестрой Басей, и их детьми.
Когда мы въехали в родительскую двухкомнатную квартиру, то сперва нашей семье было в ней тесновато, а спустя год, когда дети подросли, выросли, стало очень даже тесно.
И вот, с помощью Яши, мы, к нашей квартире, пристроили комнату – спальню и кухню – столовую. Стало просторно.
Чтобы заполнить «большую» жилую площадь, купили мебель, новую, вместительную. Потом снова «забота». Как заполнить эту самую вместительность? Купили один сервиз246 обеденный на сорок персон, и три чайных набора, по 12 чашек и блюдец в каждом. Приобрели графинчики, рюмочки, розетки и всякое такое, так что верхнюю часть буфета кое-как заполнили. В ящиках – вилки, ложки, ножи. В нижней части буфета разместились продукты всех видов.
Купили коврики на новый диван и стол и дорожки на пол. На стол поставили большие, двенадцатичасового завода, часы, с боем.
Бывшая общая спальня, где мы раньше «спали» впятером, теперь уже называется – «детская», а мы с Маней, по старшинству, перешли в новую комнату. На всех кроватях – перины, подушки и прочее. Здесь же шифоньеры, письменный стол, настольная лампа.
Для наших троих детей-школьников были приобретены велосипед, патефон247, гитара, скрипка, фотоаппарат.
В кухне-столовой стоит плита, да два примуса248. Имеется весь необходимый кухонный инвентарь.
Самое главное – это то, что наши семьи вместе. Жаль только, что родители мои уехали. Как любил повторять мой отец.
– Когда вся семья вместе, тогда и душа на месте.
Во дворе у нас был сарай. А в нем мы выкопали глубокий, холодный погреб, ничем не хуже холодильника. Плохо было лишь то, что за сметаной, маслом, и тому подобным, приходилось ходить в сарай, и лазать вниз да вверх по лестнице с «ложкой» или банкой.
В этом сарае мы уже успели откормить одного кабанчика весом аж в 160 килограмм. На откорме – второй.
Удобно, рядом с нами, во дворе, расположено квасное производство, у них мы берем хлебный жом249. Здесь же находится мясобаза Спецторга. А в подвале Собора размещена база УкрСадоВинТреста250.
С обеих баз, ежедневно, с их разрешения, мы уносили сметки251 от рубки мяса; капли, набежавшие из-под кранов винных бочек, или от розлива вин из бочек в бутылки. Кто-нибудь из семьи регулярно забирал всё это и приносил домой.
Сегодня, 21 Марта 1983 года, когда я пишу эти строки, передо мной, как на ладони, встает вся моя, наша, семейная жизнь.
Наши с Маней дети всегда активно участвовали в ведении домашнего хозяйства. С самого раннего детства они делали всё, что требовалось по дому. Их трудолюбие сопутствует им всю жизнь. Всё, что надо было сделать по дому, по хозяйству, они, наши дети, выполняли с любовью, без пререканий между собой, без напоминаний родителей.
И это им никогда не мешало в их учебе. Наши дети успешно занимались в школе. Подтверждением тому, их отличные и хорошие отметки, да многочисленные грамоты. Все они окончили школу «с отличием», с «золотой» медалью. Никогда у нас не было ни одного вызова кого-нибудь из родителей в школу из-за их непослушаний или нарушений.
Ба! Был один «занятный» случай в 1940 году. В Ноябре я ушел в отпуск, и по путевке Военторга уехал отдыхать в санаторий. Жена моя МАНЯ, как и раньше, замещала меня. В её трудовой книжке дважды записано: «Зачислена временно заведующей тарной базой» и «Уволена по окончании временной работы». Первый раз это было – 24 Ноября и 18 Декабря 1940 года. Второй раз – 8 Февраля и 3 Апреля 1941-го года.
И вот, будучи там, в Декабре 1940 года получаю письмо от жены, в котором она пишет, что сын наш, Яша, в школу не ходит.
Приезжаю домой, выходной день, все дома.
– В чем дело? – Спрашиваю сына.
– Папа, обожди, пожалуйста, пару дней. – Отвечает он.
Ждем всей семьей. И вот… Через пару дней он приносит справку. Читаю: Ф.И.О. – зачислен на последний курс Индустриального Рабфака252.
Мои, вернее, наши карты «биты». У Яши все козыри!!!
Глава 39
Сентябрь 1940 – Декабрь 1940
Институт, учёба
Пошёл учиться, какая удача.
Глаза слабоваты, вот незадача.
Евсей Кругликов
«Пятьдесят лет совместной жизни»
– На ловца и зверь бежит. – Вскрикнул Самуил253 Евсеевич254 Энтин, зажав меня в свои «широченные» объятия, на углу улиц Короленко и Шевченко. – Вот теперь, прямо сейчас, пойдем ко мне. Я много раз думал пойти к Вам домой или на работу, да не решался. Нам надо «приватно» поговорить, а на людях такой разговор неудобно вести.
– Давайте же, сначала, поздороваемся. – Сказал я.
Что мы и сделали.
Вот так, вместе, теперь даже лучше, чем прежде, пошли мы по улице Шевченко, а ему ведь надо на улицу Короленко.
– Куда же мы идем? – спросил я его, ведущего меня под руку.
– Туда, куда я веду Вас. Потерпите немного. Правильно, сейчас мы придем вот сюда.
Мы прошли примерно 250 метров, остановились на правой стороне улицы, прямо у школы № 33. А на левой стороне – Троицкий собор, во дворе которого – мой дом.
– Вот там я и живу, – показал я ему.
– А я здесь работаю. – Показал он на школу № 33.
– Кем? – поинтересовался я.
– Перед Вами, – ответил Миля, как мы, его друзья называли.
Он взял, по-военному, руку под козырек, и, шутя, представился.
– Перед Вами – директор филиала Киевского вечернего института лесохимической промышленности Самуил Евсеевич Энтин.
Мы вошли в школу. Здесь всё, как и во всех восьмилетках255. Для занятий вечерникам256 отведены несколько определенных классов на вторую257 смену.
Проходя по коридору, Энтин, приоткрыл учительскую258 комнату, и поприветствовал сидевших там преподавателей. Одного из них он пригласил к себе в кабинет.
Мы с ним зашли в кабинет директора, его кабинет.
Вслед за нами вошел мужчина средних лет.
– Николай259 Николаевич Шадрин, заведующий педагогической частью, – назвал себя вошедший, и присел у стола директора, напротив меня.
– Знакомьтесь, – предложил Энтин, – Лев Ефимович Фейгин.
Мы познакомились.
– Со мною к нам пришел мой старый знакомый, – директор начал вводить Шадрина в
