Сборник - Правофланговые Комсомола

Володя, который не раз посещал институт, восхищался атмосферой настоящего человеколюбия и научного братства, царившего там, истинного служения больному. Все тут было полнокровно, без фальши. Научные сотрудники и нянечки, руководители лабораторий и медицинские сестры по-настоящему исповедовали законы Гиппократа. И еще тут кипели научные дискуссии, работали кружки политпроса, забрасывались «десанты» в подшефные колхозы, все сотрудники с пониманием ж внутренним удовлетворением занимались благоустройством родного города, делая его еще краше. Без спеси, но научно обоснованно выполняли они свои обязанности исцелителя, ученого и гражданина. Владимир восхищался ими, гордился, не предполагая, что завершит свой путь именно там, среди них.

В Московском институте ему определили срок — месяц, потрясенные горем друзья — доктора в Обнинске — отмерили три месяца, он сражался семь. Его оружием были только дух и воля, да еще любовь к семье, друзьям, добрым людям. Находясь на последней жизненной черте, уже все понимая, он стремился не досадить, не доставлять боль тем, кто боролся за него, боролся с безнадежно малыми шансами.

Невзирая на обострение болезни, напряженно работал над вторым изданием книги «Восхождение к идее». «Перо мое еще не столь крепко, — писал он в издательство, — но мало-помалу крепнет… Хожу. Читаю. Думаю. Надеюсь на скорую встречу». Ему посчастливилось увидеть свою работу. Долго с волнением поглаживал корешок книги, весело улыбался.

Превозмогая боль, шутил, читал, интересовался редакционными новостями, советовал, играл в шахматы и… делился планами на будущее. Что это было? Неистребимое желание жить, вера в счастливый исход или желание успокоить близких?

Собрав силы, отпросился и приехал на защиту диссертации жены Валентины. По дороге в Москву с друзьями собирал полевые цветы, и долго стоял букет добрым и грустным голубым напоминанием о том, едва ли не последнем, радостном дне. Хотя был еще Новый год дома, с веселыми тостами.

Он шутил, и, казалось, трагедия отступала. Приезжали в Обнинск друзья, писатели и поэты выступали в институте и, воздав должное самоотверженному труду медиков, спрашивали у докторов: «Можно ли что-нибудь еще сделать?» Не получив ответ, собирались вместе: думали, гадали, искали выход.

Всех объединило горе…

Запомнился один из последних дней.

Е.М. Тяжельников, в те времена первый секретарь ЦК ВЛКСМ, позвонил на квартиру (в марте Володя уже окончательно вернулся домой), сообщил, что за активное участие в организации работы студенческих строительных отрядов Владимир Токмань награжден орденом Дружбы народов. Володя подтянулся, и присутствовавшие увидели, что он воспринял весть о награде с высоким достоинством и удовлетворением.

Говорить было тяжело, но он попросил передать благодарность и сказал, что будет бороться, чтобы еще принести пользу обществу и людям. И боролся буквально до последнего вздоха.

Он был счастливым, у него была великая Родина, прекрасная семья, верные друзья, любимое дело. Он ясно видел цель в жизни. Он хотел жить, работать, радоваться. И все у него получалось, как получается у советских людей, желающих и умеющих достичь цели. Уйди из жизни человек, проживший в два раза больше, может быть, можно было бы сказать: «Он сделал свое дело». Про Владимира Токманя этого оказать нельзя. Он не сделал до конца своего дела. Он не сделал всего, что мог. Он хотел, должен был сделать еще очень многое. Но судьба не отвела ему и сорока лет…

На тихом московском кладбище звучали слова, похожие на клятву:

— Дорогие друзья! Мы собрались сюда, чтобы открыть памятник дорогому нам человеку, который своим служением людям, заботой о близких, работой во имя нашего общего дела снискал уважение и любовь, оставил глубокий след в людях, в их мыслях, в их душе. От него исходил постоянный, ровный свет дружбы и добра, который облагораживал, успокаивал, крепил партийную веру, насыщал человечностью, учил любить и ненавидеть. «Восхождение к идее» назвал он свою книгу. Постоянным восхождением к людям была его жизнь. Он шел к ним, и они окружали его. Здесь только небольшая часть его друзей, но их значительно больше, тех, кто делал с ним важнейшее партийное дело, дело нашего Ленинского комсомола, утверждая объективность, принципиальность и истину в советской науке и журналистике.

Этот замечательный памятник ухватил миг раздумья, устремленности в будущее и того мягкого, поистине токманевского доброжелательного состояния, когда кажется, что все в жизни хорошо, все утрясется — ведь рядом такой друг.

Здесь только миг его состояния. И хотя миг этот обобщенный, все мы помним Владимира Илларионовича в тысячах прекрасных и возвышающих и вдохновляющих случаях.

Памятник — от слова «память». Наша память удержит его в жизни всем лучшим, что мы можем сделать для людей, для дружбы, для нашей Родины. Казалось, время ослабит боль, но она увеличилась, и она требует дела. Наша память — это служение людям, это утверждение идеи коммунизма, это доброта к тем, кто нас окружает, это ненависть к врагам. Сейчас ясно, что надо спешить делать Дело, ибо требовательно и доброжелательно смотрит на нас наш друг Володя Токмань».

Валерий ГАНИЧЕВ

СОДЕРЖАНИЕ

СЛОВО К МОЛОДЫМ В.П. Виноградов 1

Василий АЛЕКСЕЕВ Игорь Ильинский4

Виталий БАНЕВУР Юрий Пахомов 24

Николай СОКОЛОВ-СОКОЛЕНОК Виктор Пронин 37

Николай ОСТРОВСКИЙ Георгий Яковлев51

Борис ДЗНЕЛАДЗЕ Илья Мухадзе61

Гани МУРАТБАЕВ Сейлхан Аскаров73

Макар МАЗАЙ Илья Пешкин 97

Паша АНГЕЛИНА Ким Костенко125

Иван СИДОРЕНКО Геннадий Хлебников 142

Виктор ТАЛАЛИХИН Григорий Гладких 157

Зоя КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ Владимир Успенский165

Александр МАТРОСОВ Иван Легостаев 178

Лиза ЧАЙКИНА Ирина Шведова 189

Юрий СМИРНОВ Вячеслав Лебедев203

Клава НАЗАРОВА Борис Костин 226

Олег КОШЕВОЙ Владимир Замлинский 236

Зинаида ПОРТНОВА Анатолий Солодов 249

Людмила ПАВЛИЧЕНКО Борис Лавренев. Виктор Пронин 264

Имант СУДМАЛИС Яков Бородавский, Иван Музыкантик 287

Марите МЕЛЬНИКАЙТЕ Бронислав Урбанавичус 303

Василий РАГУЗОВ Борис Чубар 310