Я — Тимур властитель вселенной - Марсель Брион
Мы стремительно свернули лагерь и приготовились к битве. Каждый из отрядов занял отведенное ему место в обширной и плоской ангорской степи. В их числе находились и метатели кувшинов с пороховыми зарядами, которых я подготовил загодя еще прошлой ночью. Я дивился неопытности Йилдирима Баязида — и чего это он избрал для битвы такую плоскую и обширную степь, зная при этом, что все мое войско состоит из конницы, для которой идеально подходит ровная местность. Конница мало эффективна в горной местности, где не может развернуться для сражения, тогда как ровная степь ей предоставляет свободу маневра вплоть до возможности захода в тыл противника.
Когда началось сражение я понял, что эти мои размышления оказались незрелыми, что напрасно счел неопытным Йилдирима Баязида, ибо выбрал он то место для того, чтобы успешнее использовать свои боевые колесницы. В тот момент я понял, что именно обширная степь является той засадой, которой я опасался, я полагал, что правитель Рума постарается завлечь меня с войском в узкое ущелье или глубокую впадину, чтобы удобнее было покончить с нами. Он же завлек меня в широкую Ангорскую степь, чтобы суметь пустить в ход свои смертоносные колесницы против моего войска. Когда колесницы двинулись на нас, я заметил, что вражеское войско выстроилось в виде дуги или полумесяца. И когда края этого полумесяца стали стремительно двигаться в обход флангов моего войска, я понял, что противник замыслил взять нас в кольцо еще с первых минут сражения.
Колесницы Йилдирима Баязида походили на те же, что я видел в сражении за Дамаск — впереди каждой из них был закреплен остро заточенный серповидный кусок металла, это лезвие рассекало, кромсало все, с чем столкнется или же ломалось, в случае столкновения с неодолимым препятствием. Ни конный, ни пеший не могли противостоять тому оружию. Подобно тому, как коса снимает урожай на пшеничном поле, так и колесницы Йилдирима Баязида собирались снять урожай из жизней моих воинов и военачальников. На каждой из колесниц в укрытии находилось по нескольку воинов, ведущих обстрел из луков-самострелов. Их стрелы были чуть длинее указательного пальца, выпущенные с большой силой, они полностью погружались в тело, на всю свою длину. Оценив боевые качества таких луков-самострелов, я увез несколько образцов в Мавераннахр, передал их в руки оружейников, чтобы те изготовили нечто подобное и то оружие позднее нашло свое распространение в Иране и Мавероннахре под названием «тимур-ялик» [Тимур-ялик или «железный лук» или «самострел» имел приклад, который переняли в более поздние века когда были изобретены мушкеты и ружья. Стрела, выпускаемая из самострела, как говорит Тимурленг, не будучи такой же длины, что и стрела из обычного лука, тем не менее считалась опасной ибо проникала в тело человека на всю свою полную длину — Автор)
В то время, как колесницы неслись на нас с четырех сторон, их возницы и седоки осыпали нас стрелами, укрывшись за перегородками. Битва разворачивалась с запада на восток, мы были расположены на востоке, а войско Йилдирима Баязнда — на западе. Я понял, что если не приму быстро какого-то решения, то колесницы правителя Рума вот-вот возьмут нас в кольцо и мы будем разбиты.
Токата, вместе со всеми имевшимися метателями кувшинов-снарядов, я спешно направил в восточном направлении, наказав, чтобы ни в коем случае не допустили прорыва тех колесниц в наш тыл. Нуха Бадахшани я отправил на запад, сказав, чтобы он установил любые возможные препятствия на пути тех колесниц, натянул цепи, укрепив их на металлических стержнях для привязывания лошадей, если найдётся цепей, то употребил для той же цели веревки. Натянутые на небольшой высоте те цепи и веревки должны были воспрепятствовать движению смертоносных колесниц.
Сам я, с группой полководцев, взял на себя оборону с севера и юга. Токат блестяще справился с возложенной на него задачей, ему удалось вывести из строя все колесницы, находившиеся в восточной части.
Метатели зарядов верхом на лошадях, с помощью тлеющего трута, расположенного справа от седла, вкладывали кувшины с порохом в гнездо пращи, поджигали фитили и бросали в цель. Каждый кувшин с порохом предназначался для одной колесницы, мгновенно поражая коней, а то и седоков, таким образом выводил их из строя. Некоторые из метателей были поражены собственными зарядами, но в целом, в восточной части мы добились хороших результатов, ни одной из колесниц Йилдирима Баязида не удалось прорваться, чтобы создать для нас угрозу с тыла.
Наше продовольствие и боеприпасы находились в лагере, расположенном в восточной части, и поскольку была устранена угроза прорыва противника, наша связь с лагерем, где имелись запасы пороха сохранилась. Поэтому я велел подготовить новые кувшины с зарядами, доставить их на поле боя и пустить в ход. Пока одни воины начиняли кувшины зарядами, другая часть доставила из лагеря веревки и тонкие цепи, чтобы натянуть их на небольшой высоте от поверхности земли и создать препятствия на пути движения вражеских колесниц.
Не прошло и четверти дня, когда я разослал группу воинов по окрестным деревням на юге и востоке, чтобы собрали сколько удасться досок, кольев веревок и цепей, доставили их в лагерь, привлекая к этой работе местных жителей и велел убивать на месте всякого из них, кто вздумает не подчиняться. Другой группе я поручил собрать в местности, примыкающей к полю боя как можно больше досок и кольев, чтобы возвести частокол вокруг лагеря с целью обезопасить его от ночной атаки.
Я знал, что Йилдирим Баязид возможно и ночью захочет пустить в ход боевые колесницы, в этом случае мы не смогли бы их остановить с помощью пороха, запасы которого были исчерпаны и требовалось время для его изготовления.
В тот день, как только вражеская колесница останавливалась, натолкнувшись на натянутые нами веревку или цепь, наши конники стремительно нападали и убивали запряженных в нее лошадей, после чего, седоки, находившиеся в ней, поневоле выпрыгивали на землю, чтобы сражаться, а не быть убитыми, находясь в колеснице.
Стрелы, которыми седоки колесниц осыпали наших воинов, доставляли им немало хлопот, однако, несмотря на значительные потери, нам удалось в тот день остановить страшные повозки. В тот день нам стало ясно, что основную ставку Йилдирим Баязид делал на свои колесницы, стоило их вывести из строя, как его воины вынуждены были сражаться пешими, а кавалерии у него было маловато, в этом случае мы легко могли одержать победу.
Кроме
