Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
За внутренним успокоением можно было подумать и о внешней опасности. 18 июня в Никольск-Уссурийском гарнизоне пронесся слух о предстоящем походе частей в целях очищения Приханкайля от красных партизанских отрядов.
21 июня тела полковников Глудкина и Гампера, после торжественной панихиды в местном Никольск-Уссурийском соборе, были отправлены под почетным конвоем чинов 1-й стрелковой бригады со ст. Никольск-Уссурийский во Владивосток. Трагическая смерть павших сделала их весьма популярными. Во время богослужения собор был полон, и толпы народа провожали тела до самой станции, находящейся за городом. Генерала Смолина и чинов 2-й Сибирской стрелковой бригады ни в соборе, ни в процессии не было. Руководящую роль играли забайкальские казаки, кроме того, участвовала батарея полковника Романовского и отдельные чины Уральского и Егерского полков, находившиеся в Никольск-Уссурийском. По прибытии тел покойных во Владивосток, 23 июня в 18 часов последовал торжественный вынос тел в прекрасных гробах в кафедральный собор. На следующий день последовали пышные похороны. Здесь, как и в Никольске, генерал Молчанов и «каппелевцы» вообще в соборе и в процессии отсутствовали. Генерал Дитерихс шел за гробом до самой могилы (а путь был далек: из центра города кругом через Гнилой Угол прошли на Чуркин, где на военном кладбище и погребли покойных). Воинские части – егеря, уральцы, взвод батарейцев и многочисленные казаки – шли под командой генерала Глебова. Весь гражданский Владивосток также принимал участие, тем более что погода была поистине великолепная – яркая, солнечная, но и не слишком жаркая.
На этом мы и закончим главу о «недовороте».
Земский собор
23 июля 1922 года в городе Владивостоке открылись заседания Земского собора. Председателем собора был избран профессор Миролюбов, заместителями – атаман Бакшеев{118} и Толок, секретарем собора – Михаил Домрачеев, а его помощниками – Руднев, Унтербергер и Уточкин. По своему составу Земский собор, как и надо было ожидать, оказался весьма правым. Это происходило оттого, что члены его были делегированы различными правыми организациями и местной администрацией. Тот, кто серьезно изучал историю, тот отлично знает, какая разница существовала между английским парламентом и московскими Земскими соборами. Последние никогда не гнались за «всеобщностью» представительства, наоборот, это были безусловно органы административного управления и административной работы. Приамурский Земский собор 1922 года был созван именно на этих старых московских, а не лондонских принципах.
Поэтому совершенно естественно было отсутствие на нем не только коммунистов или крайне левых социалистов, но даже антибольшевики средних течений и те уклонились либо не пускались на собор.
Земский собор был созван на следующих основаниях. В него вошли: 1. Все члены Временного Приамурского правительства (прежнего состава), управляющие ведомствами и их заместители, 2. Все наличные епископы: Владивостокский, Камчатский, Харбинский и старообрядческий, а также по два члена от каждого епархиального собрания и старообрядческого совета, 3. Командующий войсками, командующий Сибирской морской флотилией, все атаманы казачьих войск и 15 членов от армии, назначенных командованием, 4. По одному члену от всех церковных приходов и всех старообрядческих общин, 5. Все волостные старшины или их заместители и атаманы казачьих станиц, 6. По одному от каждых десяти членов всех несоциалистических комитетов и беженских организаций, 7. Ректоры высших учебных заведений: университета, педагогического института и т. д., 8. Два представителя от мусульманского общества и 9. По три члена от каждого бюро профсоюзов.
Таким образом, было набрано 370 членов Земского собора, и после пышного парада, колокольного звона и православно-старообрядческо-мусульманского всенародного молебствия заседание открылось, как уже сказано выше, 23 июля.
Собственно говоря, надо было заниматься делом, то есть избрать верховную власть, но публика еще не выговорилась, а потому немало времени было убито зря – потрачено на красноречие.
Дабы читатель яснее уяснил себе обстановку и настроение собравшихся, нелишне привести смысл и текст нескольких постановлений, тезисов и телеграмм. Вот они. Ко дню тезоименитства вдовствующей императрицы Марии Феодоровны на очередном заседании Земского собора решено было послать ей телеграмму такого содержания: «Временное Приамурское Правительство и Земский Собор, собравшийся во Владивостоке в числе до 300 представителей выборных из всех слоев населения русского Приамурского Края, всеподданнейше приносит Вашему Императорскому Величеству свои поздравления со днем Вашего тезоименитства и молит Бога о здравии Вашего Величества и Российского Царствующего Дома на спасение, счастье и могущество родного русского народа. Председатель Врем. Приамурского Правит. Меркулов. Председатель Земского Собора Миролюбов. Секретарь /Домрачеев».
8 августа пришел ответ на имя председателя Приамурского Земского собора: «Сердечно благодарю Вас и Земский Собор за добрые пожелания. Мария».
Этот ответ был оглашен на заседании собора 9 августа. При чтении телеграммы члены собора стояли, а после прочтения его раздалось громкое всеобщее «Ура!». Каких-либо демонстраций не было, так как противников монархии на соборе не имелось. После этого, по предложению епископа Камчатского и Петропавловского Нестора, собравшиеся пропели «Многая лета» «Верховному вождю многострадальной России, любимому Русским народом Тезоимениннику Великому Князю Николаю Николаевичу», а затем ему также послана поздравительная телеграмма.
Текст телеграмм и сцена в Земском соборе мною дана потому, что для того времени были вещами необыкновенными. С начала революции и за все время Белого движения ни одно противобольшевистское правительство, ни одно собрание народных представителей ни разу не высказывалось за признание дома Романовых «Царствующим». Февральская революция, отречение Великого Князя Михаила Александровича и законность Временного правительства до настоящего времени в стане противобольшевиков полагались в основу угла. Общеприятым было мнение, что по освобождении страны от большевиков сам народ, в лице Учредительного собрания того или иного созыва, Национального собрания или же, наконец, Земского собора, разрешит вопрос о той или иной форме правления и установит новые законы. Все белые правительства, будь то областные, краевые или всероссийские, до Верховного правителя адмирала Колчака включительно, считая своей первой обязанностью борьбу с большевиками и коммунистами до победоносного конца, признавали себя подотчетными и ответственными в своих действиях будущему собранию всенародных представителей. Поэтому, когда Приамурский Земский собор 1922 года признал низвергнутую революцией 1917 года династию «царствующей», то тем самым во всем Белом движении была произведена революция. Во всяком случае, это касается идеологического подхода к данному вопросу. Практического значения, из-за незначительности территории земского края и развернувшихся вскоре событий внешнего порядка (так было, во всяком случае, для этого уголка России), из разбираемого решения данного вопроса не последовало.
Так как династия была далеко и возглавление края Верховным правителем при таких обстоятельствах должно было занять более или
