Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)

Бездетный Энгельс заботился о Марксе, как мать: напоминал, чтобы не подрывал своё здоровье, посылал карманные деньги и не позволял пренебрегать взятыми обязательствами. Между ними не было никаких секретов или запретных тем – когда на хуе Маркса вскочил огромный фурункул, он без всяких колебаний сообщил подробности этого события Энгельсу (1: 84).

Тут будет уместно поведать, что Маркс всю жизнь страдал фурункулёзом. Остались свидетельства, как он разрезал бритвой фурункулы у себя на заду и дурная кровь стекала на ковёр. Бывали случаи, когда болезненные фурункулы одновременно вскакивали промеж ляжек – и он не мог ходить, на ягодицах – и он не мог сидеть, а также на спине – и он не мог лежать (1:314).

В таких ситуациях ничего не оставалось, как парить в мечтах о диктатуре пролетариата.

Третьего марта 1848 года Маркса с семьёй в 24 часа выдворили из Бельгии из-за политически оскорбительных для правительства публикаций в газете. В злобе на пинок в зад всей семье Маркс наскоро и под винными парами с кое-какой помощью Энгельса навалял Манифест Коммунистической партии, причём самое смешное, что Коммунистической партии на тот момент ещё не существовало.

Вот примечательные кусочки из Манифеста:

Буржуазия сорвала с семейных отношений их трогательно сентиментальный покров и свела их к чисто денежным отношениям.

Это что за трогательно и про что сентиментальный? Уж не жаловался ли сам Маркс на свои опостылые семейные отношения, мечтая об Энгельсовых гризетках, которые дали бы ему действительно трогательные отношения, в которых он бы мог сентиментально кончать без опасности зачатия очередного ребёнка. А денежных отношений Марксу как раз всю жизнь и не хватало, ибо для денежных отношений нужны деньги, а их-то у Маркса никогда не было.

Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи, —

злобно каркал Маркс, предсказывая добрую глобализацию, невозможную без милого Интернета. Во всём буржуазном ему виделось зло. Одержимый ненавистью, безденежный мечтатель делал укоры буржуазии, которые, по сути, являлись лишь похвалой.

Жизненные условия старого общества уже уничтожены в жизненных условиях пролетариата. У пролетария нет собственности; его отношение к жене и детям не имеет более ничего общего с буржуазными семейными отношениями… Законы, мораль, религия – все это для него не более как буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы.

Получилось, что пролетариат, отвергнув буржуазную мораль, не имеет собственной. По Марксу, даже мораль основана на формах производства и социальных отношениях, которые истекают из этих форм производства (2:71), тогда как есть одна мораль – половая, а не буржуазная или пролетарская, а именно: получить побольше наслаждения и, по возможности, без последствий детей, болезней и криминала. Пытаясь уничтожить буржуазию, пролетариат пытается перенять ту власть и возможности, которые позволили бы ему удовлетворять свои желания подобно тому, как это делали буржуи. Речь идёт вовсе не о смене морали буржуазной на пролетарскую, а лишь о силовой смене мест, как то доказали все социалистические режимы.

Только сейчас я понимаю преступность, безответственность и провокационность таких фраз, которыми бросались Маркс и Энгельс в Манифесте:

У пролетариев нет ничего своего, что надо было бы им охранять, они должны разрушить все, что до сих пор охраняло и обеспечивало частную собственность.

Марксу не нравилось прудоновское определение:

Собственность – воровство! —

из которого вырос призыв:

Грабь награбленное! —

не нравилось не по сути, а потому что оно толкало на действия, основанные на неосознанных, сиюминутных эмоциях. Маркс же хотел перевести борьбу пролетариата с буржуазией на продуманно-осознанные рельсы, которые могли привести к систематическому уничтожению буржуазии, а не пылкому и кратковременному.

Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности.

В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности.

Уничтожение частной собственности неизбежно ведёт к обобществлению женщин, в чём Маркс ни за что не хотел признаться, но именно это и руководило им подсознательно, что ему бы обязательно втемяшил Фрейд.

Вы сознаётесь, следовательно, что личностью вы не признаете никого, кроме буржуа, т. е. буржуазного собственника. Такая личность действительно должна быть уничтожена.

Маркс в открытую призывает к массовому уничтожению людей за факт их буржуазности, то есть уничтожение людей называется уничтожением класса, чтобы звучало гуманнее. Если призыв к уничтожению какого-либо народа был бы даже в XIX веке воспринят в штыки, то призыв к уничтожению класса вызвал повсеместный энтузиазм среди тех, кто хотел не заработать, а отнять. А ведь класс буржуазии численно по всем странам и составлял великий и огромный народ.

На чем основана современная буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В совершенно развитом виде она существует только для буржуазии, но она находит свое дополнение в вынужденной бессемейности пролетариев и в публичной проституции.

Буржуазная семья естественно отпадает вместе с отпадением этого ее дополнения, и обе вместе исчезнут с исчезновением капитала.

Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты.

Маркс научил своих детей лгать приходящим кредиторам, что он якобы уехал, тогда как он в то время прятался в своём кабинете. Так Маркс использовал своих детей как рабочие инструменты. А когда они мёрли один за другим из-за того, что он не мог их ни кормить, ни содержать, ни предоставлять медицинскую помощь, то, страдая по ним, Маркс не называл своё горе «нежными отношениями», которые внушают отвращение. Свою семью он буржуазной не называл, хотя и под пролетарские она тоже не подпадала. Как и следовало, свои семейные отношения он не рассматривал с классовой точки зрения, а лишь с личной, как тому и следовало быть.

Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жен, – кричит нам хором вся буржуазия. Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.