Майк Тайсон - Беспощадная истина
Нам звонили все наши друзья, чтобы сказать, какое удачное получилось шоу Опры с моим участием. Я, однако, не решился просматривать его. Мне было очень неловко за свою тучность, это меня слишком угнетало.
Я продолжал свое веганство, я упорно работал над этим, и медленно, но верно лишний вес стал исчезать. В конце января 2010 года я отправился в один бар в гетто Лас-Вегаса. Там был мой приятель, и как-то так сложилось, что я опять ширнулся. К этому времени у меня не было срывов уже шесть месяцев. Не знаю, почему я вдруг расслабился и решил выпустить джинна из бутылки, но это произошло. Я принял совсем немного, но это был «кокс». В тот вечер я вернулся домой довольно рано, Кики еще не спала, и она сразу поняла, что я под кайфом. Она не стала кричать, ругаться, проклинать меня и грозиться уйти из дома вместе с ребенком, как она делала это раньше, когда у меня случались срывы. Она просто ушла спать к Милан. Я пришел туда поговорить с ней, я чувствовал себя очень виноватым. Я не хотел расстраивать ее, и особенно мне не хотелось, чтобы Милан когда-либо видела меня под дурью.
– Итак, сегодня вечером ты принимал «кокс», верно? – спросила Кики.
– Да, – ответил я.
– Черт! Проклятье! Майк, давай же! Тебе надо вернуться в реабилитационный центр и завершить там курс лечения. Мы должны покончить с этим.
– Нет, я прошу дать мне еще один шанс, – сказал я. Я ни за что не хотел возвращаться в ад трейлерного парка того чертова реабилитационного центра.
– Тебе надо пойти туда завтра утром, – продолжала настаивать она.
– Со мной все будет в порядке. Со мной все будет хорошо. Просто дай мне еще один шанс.
Она согласилась. И с тех пор я не пил и не вынюхал ни одной дорожки «кокса».
У нас по-прежнему были финансовые проблемы. В феврале мы поехали в Европу, где у меня было публичное выступление в Англии и встреча с общественностью и прессой во Франции. В Швейцарии мне заплатили за то, чтобы я пришел в один крупный клуб и просто потусовался там. Но сначала мы поехали в Италию, где я появился на их переложении «Танцев со звездами». Вначале я колебался, но они увеличили гонорар, а нам были нужны деньги. Когда Кики увидела мою партнершу, она осталась не слишком довольна. Это была привлекательная итальянская девушка, которая изо всех сил кокетничала со мной. Я как-то стал доставать из кармана свои сигареты, но она сказала: «Позвольте, я помогу вам», и я разнервничался, когда она дотронулась до меня. Кики могла наблюдать за нашими репетициями из-за двустороннего стеклянного зеркала, и я чувствовал, как она смотрит на меня через стекло. Я начинал потеть, девушка пыталась своей рукой вытереть мне пот, и это был полный атас. Эта юная леди была мне совершенно не интересна, но я представлял себе, какие мысли сейчас проносятся в голове у Кики с учетом того, как я раньше себя вел. Все, однако, закончилось благополучно: мы отработали свой номер и представили его, не оконфузившись.
Вернувшись в Штаты, я принял участие в съемках телесериала «Красавцы» в качестве приглашенной звезды. Некоторое время назад, разговаривая в одном из клубов в Лас-Вегасе с Джейми Фоксом[347], я встретил там Джереми Пивена[348], однако я тогда был слишком под кайфом, чтобы подойти к нему поздороваться. Спустя некоторое время мне позвонили и сообщили, что меня хотели бы пригласить на съемки в качестве одного из клиентов Ари Голда, который жалуется, что у него недостаточно работы. Это была смешная эпизодическая роль, в кадре должны были появиться еще двое моих детей, так что для них это было здорово.
Все актеры, вся съемочная группа была просто замечательной, и мы очень сблизились с создателем сериала Дагом Эллином. У Кики и ее брата появилась идея для телесериала, основанная, в общих чертах, на истории боксера, похожего на меня. Она поделилась ей с Дагом, и тому она понравилась. Телесериал «Красавцы» уже завершался, и он искал другой проект. Даг нанял сценариста с хорошим опытом, они подготовили пробу для телекомпании HBO и пригласили режиссером Спайка Ли. Сериал назывался «Да Брик», он наделал много шума, но в конце концов HBO отказалась от него.
В июле меня на платной основе пригласили на кинофестиваль в Казахстане. Мы планировали после этого совершить паломничество в Мекку. Непосредственно перед нашим отъездом Кики узнала, что она снова беременна. Мы с ней обсудили вопрос относительно второго ребенка, и я подумал, что для меня было бы хорошо находиться вместе с Кики в течение всего времени ее беременности. Последний раз у меня не получилось сделать это, поскольку она была в тюрьме.
Однако на фестивале все пошло шиворот-навыворот. Мы были там на премьере фильма братьев Вайнштейн, на которую пригласили некоторых знаменитостей. Перед тем как оказаться на красной ковровой дорожке, мы с Кики серьезно поссорились, затем между нами произошла еще одна ссора на коктейле перед фильмом. Поэтому сразу же после демонстрации фильма Кики вернулась в отель и прошла в номер своей матери.
Я вошел в номер несколько минут спустя.
– Послушай, нам нужно расстаться, ясно? – сказал я ей.
– Хорошо, я согласна, – ответила она.
Кики поискала, какие были рейсы обратно в Штаты, и нашла один через несколько часов. Мы не пробыли там и дня, но она взяла Милан и свою мать и улетела домой. Я действительно, считал тогда, что наш брак вряд ли сохранится.
Тем не менее, я все же решил совершить паломничество. Вместе со мной находился мой бывший сокамерник Фарид, он тоже был мусульманином, поэтому на следующий день мы отбыли в Мекку. Я с нетерпением ожидал хаджа, хотя не был настоящим мусульманином в буквальном смысле этого слова. Я родился католиком, моя мать была католичкой. Хотя мой отец и не был особенно искушен в этих вопросах, но он был из Южных баптистов[349] и настоял на том, чтобы я, мой брат и моя сестра крестились. Мне было десять лет, когда меня повели креститься. Это выглядело так: все возлагают на тебя руки и восхваляют бога, а ты должен потерять сознание. Я отказывался терять сознание.
– Если ты не теряешь сознание, что означает, что в тебе дьявол, – сказала моя тетушка.
– Я не собираюсь, блин, терять сознание, – настаивал я на своем.
– Послушай, если ты не потеряешь сознание, это будет означать, что в тебе дьявол, и тогда тебя свяжут и бросят в костер, – пригрозила моя сестра.
– Что? – поразился я.
Как только священник дотронулся до меня, я тут же упал, как подкошенный.
Мой брат с сестрой ходили в маленькую католическую школу-развалюху. Думаю, что тоже ходил туда, но в памяти у меня осталось только то, как монахини кричали на меня. Мы не были какими-то там суперкатоликами, но я в основном делал все, что мне велела мать. Если совершишь зло, то будешь гореть в аду вечно. Ешь тело Христово, пей «Кулэйд»[350]. Я был просто бедным черным ублюдком, ожидающим, когда можно будет хлебнуть «Кулэйд». Я просто знал, что церковь была местом, куда можно прийти помолиться Богу, чтобы другие дети в районе перестали меня колотить.
