Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

«Контрольное сообщение о смене работников по номенклатурной должности» с информацией о постановлении СМ РСФСР и приказе МВД СССР срочно полетело в ЦК КПСС, чтобы отобразиться в личном партийном деле теперь уже бывшего номенклатурного работника Богданова [А.7].

Управлением кадров МВД РСФСР Богданову была выдана справка «в том, что он действительно с 6 июня 1929 года (основание: послужной список от 13 мая 1930 года) по 5 августа 1959 года состоял на службе в органах МВД. Приказом МВД РСФСР № 255 от 21 июля 1959 года уволен из органов» [А. 15].

Но этим всё не закончилось. Почему бы теперь лишённого служебной опоры врага народа ещё не попинать в своё удовольствие? Но начнём наш рассказ об очередной расправе вот с чего [Л.42].

Летом 1959 года на каком-то совещании Хрущёв в свойственной ему бестактной манере высказался о том, что быв-ший министр внутренних дел Круглов — такой здоровый (мы скажем корректно) мужчина, а нигде не работает, да ещё получает громадную пенсию. Тогда об этом инциденте, ставшем впоследствии широко известным, я слышал от своего отца. Одной реплики, сказанной вождём, оказалось достаточно, чтобы верноподданный партийный министр Дудоров стал искать повод, позволявший ему в нарушение закона лишить своего предшественника пенсии. Дело обстояло так.

После того как летом 1957 года Круглов (см. главу 38) был уволен в запас и отправлен в ссылку заместителем председателя Кировского совнархоза, он начал на новом месте активно трудиться. По своей должности Сергей Никифорович отвечал за капитальное строительство и производство местных строительных материалов. Несмотря на плохое финансирование, недостаточное материально-техническое снабжение, острую нехватку квалифицированных кадров и другие трудности, намеченные планы были выполнены. Однако в 1958 году состояние здоровья Круглова серьёзно ухудшилось, хотя он, имея на руках бюллетень, часто выходил на работу. В мае этого года во время командировки в Москву произошло резкое обострение гипертонической болезни с сердечными приступами. Полтора месяца Сергей Никифорович отлежал в больнице. 27 июня 1958 года врачебная комиссия установила ему инвалидность второй группы. В июле Круглов приехал в Киров и обратился в обком (но не в совнархоз, не имевший права самостоятельно увольнять своих руководителей) с просьбой об освобождении его от работы в связи с переходом на инвалидность. Бюро обкома приняло такое решение, и в соответствии с ним Совет Министров РСФСР вынес своё постановление. Сдав дела, Круглов выехал в Москву, где оставалась его семья, так как дочь Ирина и сын Валерий учились в институтах. Осень и зиму 1958 года Сергей Никифорович почти всё время болел.

Однако опального бывшего министра, ставшего теперь неработавшим инвалидом, с партийного учета в Кирове не сняли, так как он был сослан туда навечно и его пребывание в Москве было нежелательным. Несмотря на неоднократное обращение в Кировский обком, вопрос с пересылкой партийных документов не решался, так как не было санкции сверху. 14 мая 1959 года Круглов сам обратился с заявлением в ЦК КПСС с просьбой снять его с партучёта по последнему месту работы. Бюрократическая партийная машина долго переваривала элементарный вопрос, пока недовольный этим делом Хрущёв во всеуслышание не высказался в оскорбительном тоне в адрес Круглова. 8 июля 1959 года Дудоров своей властью противозаконно лишил больного человека положенной ему пенсии. Чтобы оправдать свои действия, министр дал указание срочно собрать на Круглова компрометирующий материал. С ходу сумели придраться только к бытовым вопросам. 15 июля в ЦК КПСС была отправлена «Записка» начальника Инспекции по личному составу Управления кадров М.А. Ботова и начальника секретариата министерства И.И. Митяева, в которой сообщалось, что С.И. Круглов занимает большую квартиру, ранее купил через отца за бесценок в ХОЗУ МВД дачу и неправильно получает пенсию. Эти смехотворные обвинения являлись совершенно несостоятельными. Однако одной бестактной реплики Хрущёва было достаточно, чтобы были лихо отменены все законодательные положения. В течение 7 лет Сергей Никифорович стал получать пенсию по линии органов социального обеспечения сначала в размере 60, а затем 40 рублей.

Вот здесь наиболее ярко видно отношение к людям в нашей стране (не только социалистического периода): сначала работой (с большим энтузиазмом!) выжать из труженика все соки (на благо Родины), а потом выбросить его за борт, как ненужную, изжившую себя вещь.

В своём письме, направленном в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС в июле 1959 года, Круглов заявил, что «в обвинениях, выдвинутых против него, особенно МВД СССР, много наносного, много неправды». Однако партийными властями это не было принято во внимание [Л.42].

В то же время, видимо, кто-то из доброжелателей подсказал начальству мысль, что, мол, бывшего министра Круглова лишили пенсии, хотя он никаких взысканий не имел, а вот бывшего некогда его заместителя Богданова только что выгнали по служебному несоответствию, а, вроде бы как, с полной пенсией. Там, наверху, могут быть недовольны. Безусловно, мысль была интересная. Решили: Богданову пенсию урезать, а под Круглова начать копать.

5 октября 1959 года по личному составу МВД СССР был издан в дополнение к прежнему новый приказ министра, в котором в отношении Богданова говорилось: «Учитывая серьёзные нарушения соцзаконности, допущенные в период работы в органах госбезопасности, считать уволенным с применением ограничения в пенсионном обеспечении» [А.8].

По служебной части Богданова наказали как могли и теперь передали карты в руки следующему внесудебному органу — КПК при ЦК КПСС.

Остаётся сказать лишь «спасибо» за то, что моего отца в тюрьму не посадили, а ведь вполне могли бы. Впрочем, в новые времена гораздо приятнее было наблюдать со стороны, как враг народа ходил, вроде бы, на свободе, но весь оплёванный, не имея возможности защитить свою честь.

Глава 40. Исключение из партии

После того как Бюро ЦК КПСС по РСФСР приняло решение об освобождении Богданова от занимаемой должности и передаче его дела в КПК при ЦК КПСС, на контроль у председателя КПК Н.М. Шверника в тот же день поставили секретную карточку с заказом на новую жертву. Началось формирование персонального партийного дела по исключению бывшего работника органов внутренних дел из рядов Компартии. По просьбе ответственного контролёра КПК В.П. Ганина, которому поручили вести данное дело, из Управления кадров МВД СССР были направлены «Материалы проверки на заместителя министра внутренних дел РСФСР Богданова Н.К.», представлявшие собой один том на 311 листах. Из МВД РСФСР в тот же адрес переслали личное дело. В самом Комитете уже скопились некоторые материалы ещё с 1957 года.