Юрий Зобнин - Николай Гумилев. Слово и Дело

Разумеется, повесить портрет Гумилева в «Диске» Чуковскому никто не разрешил. Полотно кисти Надежды Шведе некоторое время сохранялось у бесстрашной Иды Наппельбаум. Спустя четверть века за хранение этого портрета особое совещание КГБ СССР присудило ей десять лет концентрационных лагерей особого режима.

Узнав в своем продуваемом всеми ветрами, неприкаянном крымском Коктебеле о смерти Александра Блока и Николая Гумилева, Максимилиан Александрович Волошин при свете убогой свечи в нетопленном Доме Поэта дописывал в начале 1922 года русский стихотворный реквием, озаглавленный «На дне преисподней»:

Может быть, такой же жребий выну,Горькая детоубийца, – Русь!И на дне твоих подвалов сгину,Иль в кровавой луже поскользнусь,—Но твоей Голгофы не покину,От твоих могил не отрекусь.Доконает голод или злоба,Но судьбы не изберу иной:Умирать, так умирать с тобой,И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

Р.S.

Из дневника П. Н. Лукницкого. 12.04.1925. Воскресенье.

«Анна Андреевна Ахматова рассказывает, что сегодня ночью она видела сон. Такой: будто она вместе с Анной Ивановной, Александрой Степановной, с Левой у них в доме на Малой, 63. Все по-старому. И Николай Степанович с ними… АА очень удивлена его присутствием, она помнит все, она говорит ему: «Мы не думали, что ты жив… Подумай, сколько лет! Тебе плохо было?» И Николай Степанович отвечает, что ему очень плохо было, что он много скитался – в Сибири был, в Иркутске, где-то… АА рассказывает, что собирается его биография, о работе… Николай Степанович отвечает: «В чем же дело? Я с вами опять со всеми… О чем же говорить?». АА все время кажется, что это сон, и она спрашивает беспрестанно Николая Степановича: «Коля, это не снится мне? Ну докажи, что это не снится!..» Вдруг АА вспоминает, что ведь есть Анна Николаевна… Она в недоумении – с кем же будет Николай Степанович? с ней или с Анной Николаевной? Этот вопрос мучает ее… Она спрашивает Николая Степановича… Николай Степанович отвечает: «Я сегодня поеду к ней, а потом вернусь…»

* * * * *

Н.С. Гумилев (1908 г.)

Анна Ивановна Гумилева (урожденная Львова), мать поэта

Степан Яковлевич Гумилев, отец поэта

Митя и Коля Гумилевы(1880-е годы)

Митя и Коля Гумилевы (1890-е годы)

Царскосельская Николаевская мужская гимназия (современный вид)

И. Ф. Анненский

Гумилев – ученик Николаевской гимназии

Обложка первой книги стихов Н.С. Гумилева «Путь конквистадоров»

Анна Андреевна Ахматова (урожденная Горенко, в замужестве – Гумилева, 1900-е гг.)

Жоффруа Генри Жюль Жан «В ботаническом саду», 1911 г.

Внутренний двор Сорбонны (современный вид)

«Но в Петербурге акмеист мне ближе, чем романтический Пьеро в Париже» (О.Э. Мандельштам). Возможно, эта фотография – единственное изображение Гумилева-парижанина (вторая половина 1900-х гг.).

В. Я. Брюсов

Обложка книги стихов «Жемчуга» (1910, художник Д.Н. Кардовский), посвященной «Моему учителю Валерию Брюсову»

Д.В. Философов, З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский. Вторая половина 1900-х гг.

Вячеслав Иванович Иванов

Андрей Белый (Б.Н. Бугаев)

«Башня» Вяч. Иванова (Таврическая, 35)

Обложка «акмеистической» книги стихов «Чужое небо» (1912 г.)

Н.С. Гумилев в Абиссинии (1913 г.)

Обложка книги «африканских» стихов Гумилева (посмертное издание, 1922 г.)

Священная книга Шейх-Гусейна в руках Н. Гумилева. Фотография Н. Сверчкова

Н.С. Гумилев (1921 г.)

Вера Игнатьевна Гедройц в операционной

В.К. Шилейко

Николай Сверчков

М.Л. Лозинский

О.Э. Мандельштам

В.И. Нарбут

М.А. Зенкевич

Н.С. Гумилев (1915 г.)

Н.С. Гумилев, силуэт работы Е. Н. Кругликовой (1916 г.)

Н.С. Гумилев, Л.Н. Гумилев, А.А. Ахматова (1915 г.)

Черубина де Габриак (урожденная Е.И. Дмитриева, в замужестве Васильева)

Л.М. Рейснер

Ирина Владимировна Одоевцева (И.Г. Гейнике)

Н.Н. Берберова

Синяя Звезда (Е.К. Ловель, урожденная Дюбуше)

Обложка книги стихов «К Синей Звезде» (1923 г., посмертное издание)

Обложка последней книги стихов Н.С. Гумилева «Огненный столп», посвященной А.Н. Гумилевой

Анна Николаевна Гумилева-Энгельгардт, вторая жена поэта

М.Ф. Ларионов

М.Ф. Ларионов. Портрет Н.С. Гумилева

Б.В. Анреп

Лондон. Трафальгарская площадь

Гумилев и его ученики – Г.В. Иванов, И.В. Одоевцева, Ф.М. Наппельбаум, И. М. Наппельбаум, В. И. Лурье, К.К. Вагинов и др. (1921 г.)

Н.С. Гумилев. Фотографии из следственного дела (Август 1921 г.)

Ржевский полигон. Мемориал жертвам политических репрессий

Примечания

1

Латинское humilis (от humus – «почвенная грязь») имеет значения «смиренный», «незначительный», «презренный», «покорный».

2

Не только герой пьесы «Гондла», которому принадлежат эти слова, но и Имр из трагедии «Отравленная туника» являются позабытыми, лишенными прав на трон царевичами. В лирике Гумилева часто встречаются намеки на тайну происхождения, связанную со «шведской», «скандинавской» генеалогией, которые истолковываются как указания на «рюриковскую кровь» в жилах автора, «заблудившегося навеки» «в слепых переходах пространств и времен» («Стокгольм»). «Он был, – свидетельствовал о Гумилеве писатель-переводчик И. фон Гюнтер, – убежденным монархистом. Мы часто спорили с ним; я мог еще верить, пожалуй, в просвещенный абсолютизм, но уж никак не в наследственную монархию. Гумилев же стоял за нее, но я и сегодня не мог бы сказать, действительно ли был он сторонником дома Романовых? Может быть, скорее сторонником Рюриковичей, им самим созданного дома Рюриковых». Легенду знал и Л. Н. Гумилев, но крайне резко обрывал любые разговоры об этом: в СССР такая наследственность могла стать дополнительным поводом для гонений.