Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. - Сергей Владимирович Волков
Тем временем оставшиеся на свободе члены комитета не пошли спать, и вскоре к «Дому Свободы» сбежалась из разных казарм большая толпа солдат с винтовками и разогнали краевой Совет. Генерал Черкес был ранен, но, с обнаженной шашкой, выскочил в окно и, с помощью нескольких солдат и полковника Р-ва, был спасен. Власть перешла в руки Революционного комитета, арестованные члены которого были немедленно освобождены из тюрьмы и привезены на автомобилях в «Дом Свободы». Командующим войсками выбрали поручика Перфильева, его помощником – члена комитета Вайнштейна, комендантом – прапорщика Гриневича, помощником – бывшего адъютанта коменданта управления прапорщика Л-а (не большевика). (Ночью было окружено и помещение школы прапорщиков, арестовали спящих юнкеров, поставили возле них караул, а винтовки снесли в цейхгауз. Полковник Савицкий и капитан Фролов были арестованы и заключены на гауптвахту. – Ф. Г.) В то время гражданское управление Туркестана, по полномочию Временного правительства, находилось в руках комиссаров Наливкина, Елпатьевского и др. Все почти учреждения сразу стали повиноваться новой власти, за исключением почтово-телеграфных чиновников, благодаря чему Наливкин успел послать Временному правительству телеграмму о происшедшем. Из воинских частей не примкнули к большевикам лишь мелкие команды; саперная рота при новом командире капитане Т-ве держалась нейтрально, команда искровой станции (порщик Д-в) подчинилась, и радио было в распоряжении большевиков, автомобильная команда с капитаном Малюгой (когда в Ташкенте был организован подотдел Союза офицеров Армии и Флота, капитан Малюга в противовес ему образовал Союз офицеров республиканцев. – Ф. Г.) работала также для них.
15 сентября благодаря энергии прапорщика Бутана, служившего в канцелярии воинского начальника, писаря этой команды, а за ними и других, настукали на машинках протесты против захватчиков власти, а 16-го генерал С-ий (окружной интендант), переговорив с несколькими офицерами, заявил, что если найдут еще сторонников, то его команда (человек 60) целиком пойдет против большевиков. В 4 часа дня того же числа во дворе окружного интендантства собралось до ста человек, главным образом из нестроевых, и человек пятнадцать офицеров и чиновников. Пригласили туда же и комиссара Наливкина, который явился с оттиском только что полученной из Петрограда телеграммы Временного правительства, в которой сообщалось, что на помощь высылается военная экспедиция, после чего было приказано «арестовать мятежников». При этом комиссар Наливкин заявил, что, несмотря на свою старость, он вспоминает, что когда-то был сотником и что он, в случае надобности, сам пойдет против большевиков.
Было условлено: собраться к 8 часам вечера во дворе воинского начальника, причем каждый из присутствовавших должен был к вечеру привлечь возможно больше сочувствующих.
Прежде всего необходимо было освободить юнкеров школы прапорщиков из-под ареста, что и было блестяще выполнено не бывшими случайно под арестом капитаном Ф-м и адъютантом школы прапорщиков Т-м. С помощью нескольких юнкеров, вооруженных взятыми из конвоя винтовками и бывшими в их распоряжении двумя ручными гранатами, они обезоружили большой караул, освободили юнкеров, добыли из цейхгауза винтовки и вооружили их. К этому времени капитан Г-н[288] уговорил находившихся в крепостных казармах, в ожидании отправки на фронт, трехсот ударников примкнуть к движению; их также вооружили винтовками из тех же цейхгаузов, и к 9 часам вечера был сформирован отряд силою до 900 штыков (и 75 казаков из конвоя), включая разных нестроевых офицеров и чиновников. По разным причинам офицеров примкнуло тогда очень мало; командование отрядом было предложено генералу Смирницкому[289], но он отказался, заявив, что командовать должны только бывшие на войне. Тогда командование принял старший в чине полковник П-в, назначив начальником штаба капитана Г-на. Через час выяснилось, что полковник П-в никогда не был в боевой обстановке и не годится для командования (между прочим, он приказал отпустить на «честное слово» арестованного конвойцами большевистского коменданта прапорщика Гриневича). Пришлось спешно вызвать только что освободившегося из-под ареста полковника Р-ва (георгиевский кавалер, после тяжелого ранения с вставной челюстью). Полковник Р-в принял командование и приказал весь отряд перевести в крепость, комендантом которой назначил капитана Г-на. Необходимо еще отметить, что освобожденный из-под ареста начальник школы прапорщиков, полковник Савицкий, также уклонился от командования и оставался с нами в крепости в довольно странной роли присутствующего, но не участвующего в деле лица.
Все было сорганизовано настолько быстро, что большевики не успели помешать, и к утру все государственные учреждения, банки, казначейство, почта и т. п. охранялись уже караулами из крепости; большевики не выступали, но их не трогали по приказанию комиссара Наливкина, ожидавшего, что вот-вот придет военная помощь и тогда наступить «суд праведный». Собственно говоря, с большевиками тогда уже можно было кончить одним ударом, пассивное же сидение в крепости, все время начеку, было весьма изнурительно: приходилось жить в крепости не раздеваясь, караулы были тяжелы из-за относительной малочисленности. Кроме того, в самой крепости были хорошо вооруженные враги этого маленького отряда (крепостная артиллерийская рота), у которых были и пулеметы, и орудия на валах, и которыми они в любой момент могли оперировать против здания школы, где находился тогда штаб отряда, все офицеры и юнкера. Делались попытки привлечения к несению караульной службы людей из дружин, но это могло оказаться небезопасным. Такое неопределенное положение тянулось почти до октября месяца.
В конце сентября прибыла неожиданная помощь из Самарканда: однажды на рассвете в крепости появился полковник Б-в с двумя сотнями (150 человек) казаков и обратился к коменданту с вопросом, где находится «гнездо», т. е. «Дом Свободы»? Получив указания, он заявил, что сейчас же его разорит. И действительно, вскоре стали прибывать арестованные им: прапорщик Гриневич, писарь школы прапорщиков Федосеев (весьма опасный большевик, член комитета), а также вскоре привезли целый ящик захваченных там документов и запертый несгораемый шкаф.
Но о действиях полковника Б-ва узнал полковник Савицкий; ужасно возмутившись, он отправился к комиссару Наливкину и убедил его приказать полковнику Б-ву – от имени Временного правительства – прекратить военные действия; полковник Б в обиделся и через несколько дней уехал со своими казаками, но арестованные большевики и захваченное имущество остались у коменданта крепости. Было вполне ясно, что на гарнизон рейд Б-ва произвел сильное впечатление, и если бы ему не помешали, а наоборот – разрешили присоединить две роты юнкеров к его казакам, то тогда легко можно было бы разоружить мятежные полки даже без жертв.
Итак, сторонники Временного правительства, присягавшие ему, показали пример повиновения законному начальству и подчинились приказу комиссара Временного правительства: не раздеваясь по неделям, продолжали в бездеятельности валяться на полу столовой и канцелярии школы, готовые в любой момент, по тревоге, занять
