Игорь Цалер - 100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

   Nirvana «Nevermind» (1991)

   DGC

   Второй альбом Nirvana принадлежит к числу пластинок, изменивших мир, и он уж точно задал тон всей гитарной музыке 90-х. К 1990 году Курт Кобейн начал писать более мелодичные песни («Будто Bay City Rollers, растленные Black Flag»). Сингл «Sliver» был пробой пера и подготовкой к новому альбому, который записывался уже не для маленькой конторы Sub Pop, которая еженедельно рассылала синглы по подписке, а для серьезного мейджор-лейбла DGC Records, подразделения Geffen Records. И не в Мэдисоне, а в Лос-Анджелесе – сердце американского шоубизнеса. Студийные сессии мая и июня 1991 года с продюсером Бутчем Вигом завершились финальным сведением Энди Уоллеса, звукорежиссера Slayer. И хотя участники Nirvana жаловались, что альбом вышел слишком гладким по звуку, он все равно тяжелее любой другой рок-записи 1991 года (взять хотя бы дикую гонку на выживание «Territorial Pissings»), но при этом не теряет поппритягательности, как в случае синглов «Lithium» или «Come As You Are». Бушующие страсти «Breed» и «On A Plain» сочетаются в «Nevermind» с мрачной акустикой «Polly» и тоскливой элегией «Something In The Way», дополненной протяжным звуком виолончели. Эти песни рождены скукой маленького городка, наполнены отвращением к поп-культуре, сдобрены мелодическим чутьем – разве это могло не сработать?

  Blur против Oasis: битва за Англию

   История рока знала множество противостояний. The Beatles против The Rolling Stones. Sex Pistols против The Clash. The Stone Roses против Happy Mondays. Но никогда подобное соперничество двух групп не достигало такого эмоционального накала, как в 1995 году, когда две важнейшие английские группы – Oasis и Blur – выпустили синглы в один день. Эта битва должна была выявить чемпионов британского рок-н-ролла. Оба лагеря изощрялись в нападках друг на друга, и результаты хит-парада стали вдруг более важной новостью, чем гражданская война в Югославии, производство Саддамом Хусейном атомного оружия и начало нового футбольного сезона. Эпоха брит-попа была в зените – самый громкий музыкальный взрыв в Британии со времен панка. На пару лет Лондон превратился в самое модное место на земле с классно одетыми рок-группами, лучшими клубами и вечеринками, которые не прекращались семь дней в неделю.

   В начале 90-х по всему миру господствовал грандж, главными популяризаторами которого была Nirvana. Казалось, не будет конца депрессивным песням от парней с грязными волосами в полосатых толстовках. Но британская музыка готовилась дать ответный удар: в лондонском районе Кэмден оттачивали свое мастерство группы, которым было суждено совершить переворот в умах. Первыми среди равных были Suede с манерным вокалистом Бреттом Андерсоном. Их сингл « The Drowners» (1992) возвещал новую эпоху, в которой уже не стыдно было быть британцем и верить в идеалы The Beatles, The Clash и Дэвида Боуи. В апреле 1993 года журнал Select вышел с обложкой, на которой был изображен Андерсон на фоне британского флага. Заголовок оказался пророческим: «Янки, убирайтесь домой!»

   С Suede тягалась лондонская группа Blur, в которой состояли самоуглубленный гитарист Грэм Коксон, миловидный басист Алекс Джеймс, скромняга барабанщик Дейв Раунтри и прыгучий вокалист Дэймон Албарн. Первые их записи вышли в русле шугейзинга и не сильно выделялись на общем фоне музыки групп, которые во время концертов смотрели на свои ботинки. Коксон воспоминал о тех золотых днях: «Брит-поп начался с «Popscene», той записи, на которой я попросил нашего барабанщика Дейва сыграть ритм из «Mother Sky» Can, а я играю одну ноту. Это был 1992 год, и мы думали о том, что делать со всем тем роком, который приходит из Штатов». Записи пластинки предшествовал пьяный ам ериканский тур лета 1992 года, во время которого уставший от постоянно звучащего гранджа Дэймон Албарн вдруг понял, что пора положить конец засилью американского рока. Всю 44-дневную поездку он слушал альбомы The Kinks, а по возвращении решил во что бы то ни стало вернуть в музыку «британскость».

   Второй альбом Blur «Modern Life Is Rubbish» (1993) неожиданно засверкал красками британской поп-музыки. Алекс Джеймс: «Мы умышленно сделали попытку включить классические ценности и образы британского песенного творчества. Люди с Food Records сказали нам, что мы совершенно обезумели, потому что звучим не по-американски». Третий альбом Blur «Parklife» (1994) был уже воплощенным брит-попом – музыкальная пресса выудила этот термин из старых статей 80-х годов про The La’s и The Stone Roses. На обложке были изображены бегущие гоночные собаки – отсылка к песне «Dogs» The Who 1968 года. Еще через год Дэймон Албарн споет на телевидении дуэтом с ветераном британской сцены Рэем Дэви сом из The Kinks – это будет похоже на папу, который учит сына бриться. В 1994 году в Англии не было группы популярнее Blur. В апреле покончил с собой Курт Кобейн, и эта трагедия еще яснее обозначила уход гранджа. На смену американским альтернативным рокерам окончательно пришли англичане.

   Лейблы наперебой начали искать британцев с гитарами, и группы не успевали толком образоваться, как их тут же брали в оборот. Скажем, Menswear стали звездами и попали на обложку Melody Maker еще до выхода хотя бы одной песни. Гитарист Крис Джентри рассказывает: «Летом 1994 года мы ходили в лондонские клубы Blow Up и Smashing. Когда тебе 16–17 лет, ты думаешь: «Соберем группу, получим контракт, и мы в «Top Of The Pops». Наш первый концерт прошел 9 октября 1994 года, и он был секретным, потому что мы не хотели, чтобы пришел кто-то из звукозаписывающих компаний. Мы приехали в какую-то дыру для пьющих стариков на юге Лондона. Нам предложили контракт еще до того, как мы отыграли послед нюю песню. На второй концерт пришло 50 специалистов по артистам и репертуару!»

   Главная сенсация брит-попа вышла из Манчестера – города, который несколькими годами ранее подарил европейской культуре багги-движение с его мешковатыми штанами, панамками и музыкой в стиле рок-фанк-психоделия, которую лучше всех делали The Stone Roses. В 1994 году с серых манчестерских улиц на свет божий вышли Oasis с их взрывным дебютным синглом «Supersonic». Всем в группе заправляли бровастые братья Ноэл и Лиам Галлахеры, первый из которых писал песни, а второй пел их с истинно британским высокомерием, никогда не держа микрофон в руке и вразвалочку расхаживая по сцене, копируя «обезьяньи» движения лидера The Stone Roses Йена Брауна. С самого начала Oasis объявили, что они считают себя лучшей группой в мире. Их дебютный альбом «Definitely Maybe» (1994) словно прорвал плотину, вновь утвердив монополию британской музыки во всем мире.

   Сами Oasis не относили себя к бр ит-попу и даже не были приглашены на программу «Брит-поп сегодня», в которой принимал участие Дэймон Албарн. Но именно они снова сделали британскую музыку ходовым товаром во всем мире, вернув ей размах, величие и блеск. И нужную долю скандальности: публика с умилением следила за «братоубийственной войной» между братьями Галлахер. Лиам обещал вздуть Ноэла, а Ноэл ругал младшего всеми словами, из которых «обезьяна» и «кривляющийся придурок» – самые приличные. Конфликт коснулся и старшего поколения британских рокеров. В одном из радиоинтервью Галлахер-младший обозвал The Rolling Stones «старыми козлами». Возмездие настигло его в парижском кафе: туда вломился пьяный Кит Ричардс и как следует задал словоохотливому вокалисту. «Если вас отметелил Кит Ричардс, это что-то вроде аттестата о высшем образовании» – так прокомментировал инцидент Лиам.