Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Тихонов. Да, если бы не Хрущев, они не были бы исключены из партии. Он нас, нашу политику запачкал и очернил в глазах всего мира.

Чебриков. Кроме того, при Хрущеве ряд лиц вообще незаконно реабилитирован. Дело в том, что они были наказаны вполне правильно. Возьмите, например, Солженицына.

Горбачев. Я думаю, что можно было бы обойтись без публикации в Информационном бюллетене ЦК КПСС сообщения о восстановлении Молотова в партии. Отдел организационно-партийной работы мог бы в оперативном порядке сообщить об этом в крайкомы и обкомы партии. Что касается Маленкова и Кагановича, то я тоже выступил бы за их восстановление в партии. Причем время восстановления не нужно, видимо, связывать с предстоящим съездом партии.

Романов. Да, люди эти уже пожилые, могут и умереть.

Устинов. В оценке деятельности Хрущева я, как говорится, стою насмерть. Он нам очень навредил. Подумайте только, что он сделал с нашей историей, со Сталиным. По положительному образу Советского Союза в глазах внешнего мира он нанес непоправимый удар. Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущев им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы.

Громыко. Фактически благодаря ему и родился так называемый еврокоммунизм.

Тихонов. А что он сделал с нашей экономикой! Мне самому довелось работать в совнархозе.

Горбачев. А с партией, разделив ее на промышленные и сельские партийные организации!..

Черненко. Что касается письма Шелепина, то он, в конце концов, просит для себя обеспечения на уровне бывших членов Политбюро.

Устинов. На мой взгляд, с него вполне достаточно того, что получил при уходе на пенсию. Зря он ставит такой вопрос.

Черненко. Я думаю, что по всем этим вопросам мы пока ограничимся обменом мнениями. Но как вы сами понимаете, к ним еще придется вернуться.

В апреле 1994 года в демократической России отмечали столетний юбилей со дня рождения Никиты Сергеевича Хрущева. Торжества проходили по высшему разряду — в Колонном зале Дома союзов. А в помещении научно-исследовательского центра «Фонд Горбачева» состоялась международная научная конференция.

В отличие от Колонного зала, где юбиляру курили фимиам, на конференции некоторые выступавшие говорили правду. Например, академик ВАСХНИЛ Александр Никонов сообщил: в результате деятельности юбиляра в России исчезло 139 тысяч «неперспективных деревень». Они исчезали со скоростью 13 деревень в день!

В выступлениях других ученых, поработавших в когда-то наглухо запертых архивах, содержались и вовсе сенсационные сведения. Оказывается, Хрущев и Жданов выступали одновременно, в один и тот же день, в Киеве и Ленинграде с одинаковыми по сути и по разносной форме докладами о положении в литературе и искусстве. Но Никита Сергеевич «уступил лыжню» Жданову. Доклад свой он не издал. Не захотел прославиться.

После распада Советского Союза стали известны и некоторые факты его «пролетарско-шахтерского» происхождения. Генералы с Лубянской площади, проверявшие его анкету, раскрыли тайну: родился Никита Сергеевич в семье шорника, производившего для продажи хомуты, подпруги, вожжи, а также лямки из сыромятной кожи, которые покупали в начале века шахтеры Донбасса для перевозки с их помощью в шахтах вагонеток с углем. Будучи еще подростком, Никита стал возить эти лямки в Донбасс и непосредственно в шахтах их продавать.

Глава 9. САМЫЙ ТАИНСТВЕННЫЙ ЧЛЕН ПОЛИТБЮРО

Его политическая карьера началась в 1920 году, когда Ленин встретился с молодым армянским большевиком Анастасом Микояном и принял решение о его назначении секретарем Нижегородского губкома партии.

Правда, тогда он еще был Аванесовичем. Превращение в Ивановича произошло само собой, ведь он потом всю жизнь работал среди русских. Хотя воспитывался в патриархальной армянской семье, где, кроме него и брата Артема, который впоследствии стал автором знаменитых МИГов, росло еще трое детей.

У Анастаса Ивановича Микояна было пятеро сыновей — Степан, Владимир, Алексей, Вано и Сергей. Три старших брата воевали, один с фронта не вернулся.

Вано

Двоюродный брат Василия Сталина В. Ф. Аллилуев:

— Была весна 1943 года, когда в один из ее дней Володя Шахурин застрелил Нину Уманскую, а потом и себя. Роковые выстрелы были сделаны из пистолета системы «вальтер», принадлежавшего Вано Микояну, с которым Володя учился в одной школе. Этот «вальтер» да еще дневник Володи одно время лежали у нас в буфете.

Моя мать этот дневник нашла и тотчас отдала С. М. Вовси, матери Володи. Что это за дневник, она, конечно, понятия не имела. И очень жаль, так как из этого дневника следовало, что Володя Шахурин был «фюрером» «подпольной организации», в которую входил мой брат Леонид, Вано и Серго Микояны, Артем Хмельницкий, сын генерал-майора Р. П. Хмельницкого, и Леонид Барабанов, сын помощника А. И. Микояна, все эти ребята учились в одной школе. Софья Мироновна, получив от моей матери дневник сына, через некоторое время передала его… Л. П. Берии, снабдив своими комментариями. В результате все эти 13-15-летние подростки оказались во внутренней тюрьме на Лубянке. Последним был арестован Серго Микоян.

Следствие длилось около полугода, а затем ребят выслали в разные места: кого в Омск, как Леонида, кого в Томск, а Вано Микояна по просьбе отца — на фронт, обслуживать самолеты, на которых летали братья.

Можно интерпретировать эту историю по-разному. Но я размышляю так. Шла война, тяжелая и беспощадная. И вот еще два бессмысленных трупа, странный дневник со странными шалостями детей «верхов», о которых Сталин в сердцах как-то сказал: «Проклятая каста!» Потом эти комментарии С. М. Вовси, сплетни, разговоры вокруг этой истории. Можно ли было оставить ее без последствий, замять? Сомневаюсь. Ребятам, конечно, был дан суровый урок, который не мог пройти бесследно для детских душ.

Бывший сотрудник кремлевской охраны С. П. Красиков:

— В конце войны среди детей ответственных работников правительства произошла немыслимая трагедия. Советский дипломат Уманский был назначен послом в Мексику. С ним должны были выехать жена и пятнадцатилетняя дочь Нина. Однако пятнадцатилетний сын наркома авиационной промышленности А. Шахурина запретил невесте выезжать. Для объяснения пригласил ее на лестницу Большого Каменного моста, спускающуюся к Театру эстрады. Там он сначала застрелил Нину, а затем пустил пулю в себя. Пистолет Володе дал один из сыновей Микояна. Сталин на это сказал: «Волчата». Началось следствие, и выяснилось, что «кремлевские дети» играли в «правительство»: выбирали наркомов и даже собственного главу правительства.