Дмитрий Табачник - Полководцы Украины: сражения и судьбы

Заслуженной наградой Рыбалко за Острогожско-Россошанскую операцию стал орден Суворова 1-й степени, а 14 мая 1943 г. армия была преобразована в гвардейскую, что являлось высшей формой признания ее боевых заслуг.

Однако, понесшая значительные потери, 3-я гв. ТА крайне нуждалась в пополнении живой силой и техникой, что вынудило Рыбалко обратиться в Военный совет бронетанковых и механизированных войск с рапортом о выводе ее в резерв для переформирования. В рапорте командующего было, в частности, отмечено следующее: «Танковые корпуса не имеют ни одного боеспособного танка, т. к. все танки, числящиеся по списку, потеряны в боях безвозвратно или требуют капитального и среднего ремонтов.

Начиная с 3 марта 1943 года армия ведет ожесточенные оборонительные бои, отражая сильные контратаки противника.

На 17 марта в составе армии фактически действуют вновь подчиненные кавалерийские и стрелковые соединения, которые раньше в подчинении никогда не были, Военным советом и штабом армии не обучались, не воспитывались, и даже руководящий состав этих соединений Военный совет армии или совершенно не знает, или знает плохо.

Большинство же штатных частей и соединений армии (12-й и 15-й танковые корпуса, 179-я отдельная танковая бригада, 184-я стрелковая дивизия и ряд других частей и соединений) отведены на 15–30 км от переднего края для восстановления и доукомплектования.

Однако в условиях близости фронта трудно восстановить штатные соединения и части армии и тем самым сохранить 3-ю танковую армию в целом.

В целях сохранения, быстрейшего восстановления и доукомплектования всей 3-й танковой армии в ее штатном составе, которая имеет огромные боевые традиции, богатый боевой опыт, проверенные в боевом отношении, хорошо сколоченные и взаимно-понимающие друг друга кадры, прошу возбудить ходатайство перед Народным Комиссаром Обороны Маршалом Советского Союза тов. Сталиным о немедленном выводе армии в резерв Ставки Главного Верховного Командования и обеспечить ей восстановление и доукомплектование в минимальный срок».

Просьба Рыбалко была удовлетворена, и после переформирования и комплектования армия была полностью готова к новым боям.

Свою высочайшую боеспособность танкисты Рыбалко полностью подтвердили в ходе Орловской стратегической наступательной операции.

Стоит особо отметить, что при выполнении директив командования фронта Рыбалко категорически отказался от ввода танков в города до их зачистки стрелковыми подразделениями. Как он твердо заявил, несмотря на давление командования фронта: «Ни в Мценск, ни в Орел мы входить не будем. На узких улочках фашисты расстреляют наши танки в упор. Маневрировать-то нам негде».

Подобная позиция командующего полностью оправдалось – благодаря Рыбалко удалось не только значительно снизить потери танковых подразделений, но и выработать совершенно новую тактику их использования в условиях городского боя. Тактику, которая практически в неизменном виде применяется до нашего времени во многих конфликтах…

О деталях наступления армии Рыбалко мы можем найти важные подробности в описании члена Военного совета армии Мельникова, который во время его проведения был рядом с командующим: «…соединения армии, перегруппировавшись, совершили марш-маневр и с утра 20 июля совместно с войсками 3-й армии начали наступление. Боясь оказаться в котле, гитлеровцы оставили Мценск. Чтобы прикрыть отход, они бросили против наших частей большое количество штурмовой авиации. В воздухе завязались ожесточенные бои. Однако к исходу дня 20 июля в районе Каменево танковые части нашей армии перерезали шоссе Мценск – Орел, выдвинулись к железной дороге и захватили переправу на Оке. Войска 3-й армии генерала Горбатова отстали и вышли к реке только на следующий день. Они сменили наши части и развернули бои за расширение плацдарма. Войска армии были выведены из боя и после перегруппировки начали выполнять поставленную задачу. Гитлеровцы всеми силами пытались удержать в своих руках Собакино – узел сопротивления, прикрывавший путь на Орел. Поступило донесение от полковника И. И. Якубовского, что продвижение его бригады приостановилось ввиду упорного сопротивления врага. Рыбалко немедленно выехал в бригаду Якубовского. Этот выезд едва не стоил жизни Павлу Семеновичу. В пути налетели фашистские истребители, машина сгорела, водитель был убит, адъютант серьезно ранен, а сам Рыбалко чудом остался живым и невредимым. До наблюдательного пункта командира бригады он дошел пешком. Якубовский доложил, что бригада захватила северную часть Собакино, а продвижение к южной задерживает река Оптушка. Дно топкое, илистое и для танков непроходимое; нужно навести переправы.

– Почему же не оборудуете? – спросил Рыбалко.

– Скоро приступим. Бойцы разбирают сожженные фашистами дома в ближних селениях и подвозят подходящий материал к берегу. А саперы…

– Ускорить! – прервал его командарм. – Что еще мешает выполнению задачи?

– Рубеж сильно укреплен противником в инженерном отношении. Нас активно контратакуют. Силами одной бригады сломить сопротивление гитлеровцев будет трудно и после наведения переправ.

Выслушав комбрига, Рыбалко пошел к своей рации и через несколько минут вернулся:

– Вы здесь наступаете не одни, а во взаимодействии с 12-м танковым корпусом. Приказ комкору я отдал. Его передовые отряды уже захватывают переправы на западном берегу. Приказываю вам овладеть Собакино к 12.00.

В полдень 22 июля комбриг 91-й отдельной танковой радировал, что во взаимодействии с танкистами 12-го корпуса форсировал реку и, овладев районом Собакино, продолжает продвижение в глубину обороны противника. В связи с описываемыми событиями мне хотелось бы вспомнить командира танкового взвода из 88-й танковой бригады лейтенанта М. П. Окорокова. Во второй половине дня 23 июля танкисты получили задачу поддержать атаку пехоты, которая готовилась к штурму укрепленного опорного пункта гитлеровцев. Мгновенно взревели моторы, и машины рванулись с места. Гитлеровцы открыли по ним огонь из противотанковых орудий. Однако танк Окорокова, маневрируя – то спускаясь в лощину, то поднимаясь по склону, – подавлял вражеские огневые точки. Так танкисты подошли к деревне Никольское. Из ближайшего дома, где был замаскирован «тигр», по машине срикошетил снаряд, но танк быстро развернулся и устремился на врага. «Тигр» сменил позицию, и его пушка вновь угрожала отважному экипажу. Лейтенант припал к прицелу и, поймав в перекрестие основание башни стальной громадины, нажал на спуск… От разрыва снаряда у «тигра» заклинило гусеницу, и он, неуклюже дернувшись, подставил борт. Этого оказалось достаточно: еще один выстрел – и немецкий танк вспыхнул. Из зарослей орешника по соседней машине бьет «фердинанд». Окороков делает короткую остановку и первым же снарядом поражает самоходку. Через несколько минут лейтенант заметил большую автоколонну противника и принял смелое решение – уничтожить ее. Страшный треск, дикие вопли огласили деревенскую улицу. Заряжающий швырнул несколько гранат. Фашисты бросились врассыпную. В это время вражеский снаряд поджег топливный бак. Танк вспыхнул.