Николай Скрицкий - Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945

Наступление первоначально развернули на юге страны, при освобождении Кавказа и Крыма. В них принимали участие как Черноморский флот, так и Азовская военная флотилия.

В начале 1943 года Ставка поставила задачу перед Южным и Закавказским фронтами окружить и уничтожить вражескую группировку на Северном Кавказе. Для моряков первой целью стал Новороссийск. Еще во второй половине ноября 1942 года Н.Г. Кузнецова вызвали в Генеральный штаб и сообщили план наступательной операции на юге. Флоту следовало огнем корабельной и береговой артиллерии и высадкой десанта у Южной Озерейки содействовать наступлению 47-й армии на Новороссийск и взятию города, а также обеспечить коммуникации вдоль кавказского побережья и прервать перевозки противника между Крымом и Таманским полуостровом. Для подготовки операции нарком ВМФ направил на юг начальника Главного политического управления ВМФ И.В. Рогова с группой политработников. Одновременно готовили план высадки десанта. Н.Г. Кузнецов своей властью выделил войска, которым предстояло высаживаться на берег. Моряки усиленно тренировали десантников, отрабатывали взаимодействие между всеми участвовавшими в операции силами[87].

Предпринятое 27 января наступление левого фланга Черноморской группы войск, несмотря на поддержку шести береговых батарей и артиллерии кораблей, окончилось неудачей. Хотя основной десант у Южной Озерейки следовало высадить после прорыва обороны противника, командующий Закавказским фронтом, которому оперативно подчинялся Черноморский флот, приказал провести десантирование немедленно, чтобы помочь наступлению 47-й армии севернее Новороссийска. Однако 4 февраля у Южной Озерейки из-за штормовой погоды и сопротивления противника удалось высадить только часть войск; поэтому командующий флотом перенацелил все десантные силы в район Станички, где отвлекающий отряд майора Ц.Л. Куникова высадился успешно. К 5 февраля на расширенном плацдарме собрали 17 тысяч бойцов. Однако 47-я армия не могла прорвать оборону неприятеля, и плацдарм, названный Малой Землей, смог только притянуть значительные силы противника, пытавшиеся сбросить десантников в море[88].

18 февраля Ставка направила Н.Г. Кузнецова на Черноморский флот. Ему предстояло проследить за переброской в Геленджик войск, предназначенных для Малой Земли. Пользуясь этим плацдармом, предстояло начать освобождение Новороссийска. Добираться пришлось кружным путем, через Саратов – Астрахань – Краснодар в Туапсе. Так как последние части уже грузили на корабли, нарком ВМФ с командующим флотом Ф.С. Октябрьским направился в Геленджик по суше. К концу февраля на плацдарме сосредоточили два корпуса. Ставка требовала перевезти на Малую Землю артиллерию, танки, автомашины. Однако флот не располагал достаточными плавучими средствами для переправы тяжелой техники. Перевозки проводили ночами на малых судах под непрерывным обстрелом неприятеля. Каждую операцию такого рода прикрывали огнем артиллерии и действиями авиации. Прибыв в Москву, Кузнецов доложил об этом Сталину. Сталин не согласился с его мнением и направил под Новороссийск группу специалистов во главе с Г.К. Жуковым. С ними на Северный Кавказ выехал и нарком ВМФ. Кузнецову и Жукову удалось увеличить перевозки на Малую Землю. Однако и Жуков пришел к выводу, что высадка значительных сил на Малую Землю теперь нецелесообразна, и убедил Сталина, что следует прекратить наступление Северо-Кавказского фронта, чтобы подготовить войска к решительным действиям.

Сталин, недовольный действиями Октябрьского, вызвал вернувшегося с Черного моря Кузнецова и предложил ему назвать замену. Нарком ВМФ предложил кандидатуру командующего эскадрой Л.A. Владимирского, который вскоре принял командование[89].

Продвижение Красной армии на запад после победы под Сталинградом поставило под угрозу германские войска на Северном Кавказе и в Крыму. Чтобы обеспечить их снабжение морем, гитлеровцы укрепляли военно-морские базы в Севастополе, Евпатории, Феодосии и Керчи. Транспорты шли преимущественно ночами под сильным охранением. Чтобы помочь наступающим войскам, следовало нарушить перевозки противника. 1 января 1943 года нарком ВМФ направил Военному совету Черноморского флота телеграмму с текстом: «По имеющимся сведениям, немцы очень заинтересованы в морских перевозках из Румынии в Крым и на Керченский полуостров, и нарушение этих сообщений в данный момент будет большим содействием нашему сухопутному фронту». 30 января и 4 февраля Н.Г. Кузнецов подтвердил задачу, требуя использовать надводные корабли и авиацию флота. Подводники и авиация действовали у западного побережья моря, а с конца мая по указанию наркома ВМФ летчики начали постановку мин в северо-западной части моря, на Дунае и Днепре.

Чтобы стимулировать действия подводников, катерников, летчиков по уничтожению кораблей и судов противника, 31 мая Совнарком издал постановление о выплате денежных сумм участникам в зависимости от вида потопленного судна. 3 июня соответствующий приказ об установлении денежных наград подписал Н.Г. Кузнецов. Однако в июне же он издал и второй приказ, в котором указал те признаки, которые могли подтвердить потопление корабля противника[90]. Таким образом, на основе голословного заявления невозможно было потребовать награду.

Ленинград в ноябре 1942 года, когда Н.Г. Кузнецов прибыл в город, продолжал жить в условиях блокады, однако снабжение уже позволяло избежать голодных смертей массы населения. Сохранял боеспособность и Балтийский флот. Нарком ВМФ обсудил с командованием флота задачи на 1943 год. Успешные прорывы советских подводников на просторы Балтики в 1942 году позволяли надеяться на успех и в кампанию 1943 года. Через много лет Николай Герасимович вспоминал:

«Подводные лодки мы очень берегли и старались использовать их с максимальной эффективностью. Помню, когда над Ленинградом нависла особая угроза и даже возник вопрос о возможном уничтожении кораблей, кое-кто из флотских товарищей предлагал воспользоваться Зундом – проливом, связывающим Балтийское и Северное моря, чтобы перевести часть подводных лодок на Северный флот. Уже был назначен и командир отряда, который поведет лодки, – Герой Советского Союза Н.П. Египко. Я доложил Ставке о готовящейся операции (хотя в душе и не совсем соглашался с этим замыслом). И.В. Сталин хмуро выслушал меня и ответил довольно резко, в том смысле, что не об этом следует думать, надо отстаивать Ленинград, а для этого и подводные лодки нужны, а коль отстоим город, тогда подводникам и на Балтике дела хватит.