Анна Уайтлок - В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора

Тем летом приближенные к Елизавете дамы рожали одна за другой. Дадли дал банкет в честь королевы в своем имении в Кью; в это время его сестра леди Сидни, которая тогда находилась на поздних сроках беременности, удалилась от службы при дворе и поселилась в Кью, где в октябре родила своего третьего ребенка, дочь, которую назвали Элизабет – скорее всего, в честь королевы.[200]

В конце июля в Келстоне (графство Сомерсет) Изабелла Харингтон, одна из камер-фрейлин Елизаветы, разрешилась от бремени первенцем, Джоном. 4 августа мальчика крестили в лондонской церкви Всех Святых; королева стала крестной матерью.[201] Изабелла была на шесть лет старше Елизаветы и несколько лет провела у нее на службе. Она служила верно и, вполне возможно, была одной из камер-фрейлин Елизаветы, когда, после восстания Уайатта против Марии I в 1554 г., принцессу посадили в Тауэр. В 1559 г. она вышла за Джона Харингтона, придворного и писателя, который стал фаворитом Генриха VIII. Его первой женой была Этельреда Молт, предположительно незаконнорожденная дочь короля от Джоанны Дингл, однако в обмен на пожалованные земли и доход ее записали незаконной дочерью некоего портного по имени Джон Молт. Весной 1546 г. Харингтон поступил на службу к сэру Томасу Сеймуру. После ареста Сеймура в январе 1549 г. Харингтона тоже посадили в тюрьму и допрашивали об отношениях его хозяина с принцессой. Однако Харингтон сохранил верность Елизавете и не выдал на допросе ничего компрометирующего ее честь. Позже королева приняла его на службу при дворе. В 1559 г., после смерти первой жены, Харингтон женился на Изабелле Маркем, дочери коменданта лондонского Тауэра.[202]

И вот, чуть больше чем через год после их свадьбы, Изабелла и Джон отмечали рождение первого из их пяти детей. Джон, или «малыш Джек», как любовно называла его Елизавета, стал одним из первых крестников Елизаветы. Несомненно, она согласилась стать крестной в награду за верность Харингтонов в годы, предшествовавшие ее вступлению на престол.[203] Позже Джон-младший писал, как «до двадцатого года правления ее величества» его мать Изабелла «спала с королевой в одной постели».[204]

Сесил, который в то время находился в Эдинбурге и вел мирные переговоры с шотландцами, регулярно писал королеве и выражал беспокойство за ее репутацию и неопределенное положение с престолонаследием. Он уверял, что «постоянно молится, дабы Господь направил ваше сердце и обеспечил отца вашим детям, чтобы все дети вашего королевства благословляли ваше семя. Без того ни мир, ни война не принесут нам долговременной выгоды».[205] Вернувшись в Лондон после успешных переговоров с французами, которые согласились уйти из Шотландии, Сесил поделился с де Квадрой своими откровенными взглядами на Роберта Дадли. Он «сделался господином всех дел и личности королевы, к крайней обиде всей страны, намеревается жениться на ней и заставляет ее целые дни проводить на охоте, что подвергает еще большей опасности ее жизнь и здоровье».[206] Он «предвидел гибель государства» из-за близости Елизаветы и Дадли; Сесил дошел до такого отчаяния, что признался послу в своем желании подать в отставку.[207] «Так велико общее недовольство королевой и ее образом жизни, что просто чудо, если нам даруют отсрочку и с ней не произойдет какой-либо катастрофы, а если таких покушений не будет, в том нет вины французов», – сообщал де Квадра.[208] А положение все ухудшалось. Сесил признался испанскому послу, что «жену Роберта собираются убить и во всеуслышание объявляют, что она больна, хотя она совсем не больна, а, напротив, здорова и старается предохранить себя от яда… и Господь никогда не допустит, чтобы совершилось такое злодеяние и чтобы злоумышленники вышли сухими из воды».

«Я был уверен, что он говорил искренне и не обманывал меня», – писал пораженный де Квадра.[209] На следующий день он сделал яркую приписку: «После того как я это написал, королева обнародовала весть о смерти жены Роберта и сказала по-итальянски: Que si ha rotto il collo, что она сломала шею, должно быть, упала с лестницы».[210] Двадцативосьмилетнюю Эми Робсарт нашли мертвой в воскресенье 8 сентября в деревне Камнор в Беркшире, где у нее был дом. Убийство, самоубийство, несчастный случай? Возможно было все. В день смерти Эми услала из дома всех слуг на ярмарку в Абингдон, а позже ее нашли мертвой у подножия лестницы.[211] Уже давно ходили слухи о том, что Роберт Дадли собирался убить жену, чтобы освободиться и получить возможность жениться на королеве. Все задавались вопросами: замешан ли в смерти жены Дадли? Может ли быть, что он действовал в сговоре с Елизаветой?[212] Написав письмо Дадли, в котором он утешал его из-за «жестокой судьбы, постигшей вашу покойную супругу», посол сэр Николас Трокмортон поделился своими сомнениями с Уильямом Парром, маркизом Нортгемптоном. При французском дворе и по всему Парижу, писал он, ходят клеветнические слухи. «Милорд, хотелось бы мне умереть, чтобы более не слышать позорных и ужасных измышлений о ее величестве, моей милосердной правительнице», от которых «волосы у меня на голове» встают дыбом «и уши горят. Я почти обезумел и не знаю, что отвечать; одни над нами смеются, другие угрожают, третьи поносят ее величество». Он горевал: «…сердце мое истекает кровью при мысли о клеветнических толках, которые я слышу; если их не погасить или если они окажутся правдой, наше доброе имя утрачено навсегда, нас ждут война и ниспровержение нашей королевы и страны».[213]

Узнав о смерти жены, Дадли немедленно удалился от двора в свой дом в Кью; Эми похоронили в алтаре церкви Святой Марии в Оксфорде. Похороны обошлись лорду Роберту в 500 фунтов, хотя сам он на похоронах не был и не воздвиг ей никакого памятника. Менее чем через месяц он вернулся к королеве и, судя по всему, возобновил свои ухаживания.[214] Как заметил один придворный, «лорд Роб питает надежду, что женится на королеве, ибо она проявляет к нему такую благосклонность».[215] Некоторые считали, что такой исход неизбежен. Даже Томас Радклифф, граф Суссекс, зять леди Сидни, чьи отношения с Дадли все больше портились, пришел к выводу, что важнее всего для королевы произвести на свет наследника и потому союз с Дадли может оказаться необходимым злом: «Не хотелось бы, чтобы ее величество медлила с вопросом такой великой важности, но ей необходимо спешно выбрать; и в этом отношении следовать зову собственного сердца, [глядя] на того, кого она сама изберет, omnes ejus sensus titillarentur (при возбуждении всех чувств), что служит самым доступным средством, с Божьей помощью, подарить нам благословенного принца, который избавит нас от неволи. Если бы я знал, что в Англии есть другие законные наследники, я бы не стал подавать такой совет и посоветовал не спешить с выбором мужа. Но, видя, что она ultimatum refugium и что нашим целям не могут служить ни богатство, ни дружба, ни союз с иноземными странами, ни иные преимущества, даруемые супружеством, в отсутствие ее законного потомства, если королева кого-нибудь полюбит, пусть любит там и того, кого она изберет, так жажду я видеть ее любовь. И кого она полюбит и изберет в мужья, я полюблю тоже, буду почитать его и верно служить ему».[216]