Анри Труайя - Гюстав Флобер

В конце марта Флобер и мать с младенцем на руках едут в Круассе. «Мать чувствует себя лучше, чем можно было ожидать, – продолжает Флобер. – Она занимается ребенком дочери, спит в ее комнате, укачивает его, ухаживает за ним, как только может. Она пытается снова стать матерью. Получится ли у нее? Реакция еще не наступила, я очень беспокоюсь за нее».[93] Еще один повод для волнения: у Эмиля Амара проявляются симптомы умственного расстройства. Не может быть и речи о том, чтобы позволить ему присматривать за ребенком. Однако он настаивает. Необходимо напомнить о судебном процессе для того, чтобы маленькая Каролина осталась под покровительством бабушки. «Я раздавлен, отупел, мне просто необходимо вернуться к спокойной жизни, ибо я задыхаюсь от горечи и раздражения, – пишет в заключение Флобер. – Когда смогу вернуться к моей собственной бедной жизни, к занятиям искусством и бесконечным размышлениям?»[94]

6 апреля маленькую Каролину окрестили в церкви Кантеле. Церемония кажется Флоберу нелепой. «Никто из присутствовавших, ни ребенок, ни я, ни сам кюре, который только что отобедал и раскраснелся, не понимали, что делали, – пишет он. – Я наблюдал за всеми этими ничего не значащими для нас символами и, казалось, участвовал в обряде какой-то воскресшей из пепла времен религии».[95]

Начинается его новая жизнь между крошечной племянницей и убитой горем матерью, которая горда тем, что заменила сироте свою дочь. Это странное трио живет то в Круассе, то в Руане, где семья Флоберов наняла на зиму небольшую квартиру на углу улиц Кросн-ор-ля-виль и Бюффон. «У меня, по крайней мере, есть одно огромное утешение, – пишет Флобер, – которое поддерживает меня: я не увижу, что может еще произойти со мной ужасного».[96]

Однако в этом черном году его ждет еще один удар. Добрый друг Альфред Ле Пуатвен объявляет, что собирается жениться на Аглае де Мопассан. (Сестра Альфреда Лора Ле Пуатвен выйдет замуж за Гюстава де Мопассана.)[97] Это внезапное решение поражает Флобера и ранит, как неслыханное предательство. Альфред не только оставляет его ради женщины, он собирается к тому же переехать из Руана в Париж. Рушится еще одна связь, все шире становится круг холода и одиночества. Одних забрала смерть, других – жизнь. Он один застыл на месте, неменяющийся, охваченный отчаянием и воспоминаниями. Он так разочарован, что пишет другу, который только что женился: «Поскольку у меня не просили советов, то разумнее было бы не давать их. Значит, мы поговорим сегодня не об этом, а о моих предвидениях. К несчастью, я вижу далеко… Уверен ли ты, о великий человек, что в конце концов не превратишься в буржуа? Во всех моих мечтах об искусстве я видел рядом с собой тебя. От этого я и страдаю больше всего. Но все произошло! Будь что будет! Меня ты всегда сможешь найти, когда захочешь. Неясно лишь одно – смогу ли я найти тебя… Никто не желает тебе счастья больше, чем я, но никто больше, чем я, в нем сомневается. Прежде всего потому, что, стремясь к нему, ты совершаешь нечто необдуманное… Будет ли и впредь между нами тайна мыслей и чувств, недоступных для остального мира? Кто может ответить на этот вопрос? Никто».[98] И Эрнесту Шевалье следующее: «Еще один друг для меня потерян и потерян дважды. Ибо, во-первых, он женился, а во-вторых, будет жить в другом месте. Как все меняется! Как меняется! На деревьях распускается листва, а где же наш месяц май, который напомнит нам о прекрасных цветах и мужественных запахах нашей юности?»[99]

Единственное лекарство от натиска печалей, забот, горестных воспоминаний – работа. Он на восемь часов погружается в греческий, латынь, историю: «Понемногу пропитываюсь духом этих отважных древних, которые стали для меня в конце концов художественным культом. Пытаюсь жить в античном мире. С божьей помощью это мне удастся».[100]

Госпожа Флобер со служанкой Жюли занимается домом, малышка плачет, описав пеленки, а Гюстав, склонившись над книгами, путешествует в другом веке и боится того мгновения, когда нужно будет оторваться от него, чтобы оказаться лицом к лицу с реальной жизнью.

Глава VIII

Луиза Коле

В конце июля 1846 года Флобер едет в Париж, чтобы заказать Прадье бюст Каролины.[101] В мастерской скульптора обычная вечеринка. Молодые люди и их подружки курят, пьют, играют в домино и разговаривают. Взгляд едва вошедшего Флобера останавливается на полной красивой женщине. Он, отдававший до сих пор предпочтение брюнеткам, покорен этой пепельной блондинкой, ее прямым взглядом и пышной грудью рожавшей женщины. Угадав его замешательство, Прадье представляет его незнакомке: «Вот молодой человек, которому вы могли бы давать литературные советы».

Ей тридцать шесть, ему – двадцать пять лет. Ее зовут Луиза Коле. Она гордится тем, что является известной поэтессой, талант которой признан, ведет свободный образ жизни и имеет множество любовных связей. Луиза Ревуаль, родившаяся 15 сентября 1810 года в Экс-ан-Провансе, где ее отец был директором почт, в юном возрасте проявила блестящие поэтические способности, и вскоре ее стали чествовать в провинциальных салонах как «музу департамента». В 1836 году она выходит замуж за флейтиста Ипполита Коле, и чета обосновывается в Париже, где музыкант получает звание профессора консерватории. Там она без стеснения обхаживает известных писателей – Шатобриана, Сент-Бева, Беранже, – с тем чтобы получить предисловия к сборникам своих стихотворений, поддержку издателей, субсидии, покровительство в литературных премиях. В 1838 году она знакомится с Виктором Кузеном, философом, и становится его любовницей. Будучи министром народного образования, он станет содействовать присуждению ей правительственных пособий. Она родит от него дочь. 30 мая 1839 года Французская академия присуждает очаровательной интриганке премию за поэму «Версальский музей». Альфонс Карр тотчас нападает на нее в своем сатирическом журнале «Ле Геп», насмехаясь над ее полнотой, происхождение которой он приписывает «уколу кузена».[102] Задыхаясь от злобы, она бежит к нему, чтобы заколоть специально купленным ножом. Он обезоруживает ее и, выставив за дверь, втыкает нож в стену своего рабочего кабинета, сопроводив запиской следующего содержания: «Ударила в спину мадам Коле, урожденная Ревуаль». В светских салонах одни насмехаются над ней, другие сравнивают с Шарлоттой Кордей. В 1842 году Виктор Кузен представляет ее мадам Дюпен, которая вводит ее к мадам Рекамье. В следующем году она получает из рук короля золотую медаль – «награду и поощрение». Для Прадье, которого Луиза часто посещает, она – «Сафо». Он лепит с нее скульптуру – дань признания ее прелестей. Она знает, что прекрасна, неотразима, и с гордостью объявляет в кругу друзей: «Вы знаете, что нашли руку Венеры Милосской?» – «Где же?» – спрашивает один из гостей. «В моем платье».