Янош Хаммершлаг - Если бы Бах вел дневник

О тонком понимании Бахом акустики, проявленном им при осмотре нового здания берлинской Оперы, рассказывает Форкель:

«Все, что в оборудовании этого здания было хорошо или плохо с музыкальной точки зрения и что другие замечали только после длительного наблюдения, его глаз обнаружил с первого взгляда. Его ввели в находящийся в здании огромный обеденный зал; он поднялся на круговую галерею, заглянул в углы и больше уже не интересовался здесь ничем, заявив, что архитектор произвел на свет настоящее чудо, хотя, может быть, не хотел этого и хотя об этом, может быть, никто не знает. Потому что, если стоя на галерее в этом продолговатом четырехугольном зале лицом к стене, шепнуть что-нибудь совсем тихо, то другой человек, стоящий на противоположной стороне в другом углу, также лицом к стене, ясно услышит сказанное, в то время как в зале, ни в его середине, ни в других местах, никто ничего не услышит. Секрет заключался с сводах, протянувшихся по всему потолку; Бах сразу же разгадал их своеобразное назначение.

На следующий день Бах перед большой аудиторией играл на органе в потсдамской церкви Св. Духа. Король при этом, очевидно, не присутствовал. Но вечером он снова пригласил Баха во дворец и пожелал послушать какую ни-буль шестиголосую фугу, ибо непосредственно хотел увидеть, как далеко можно зайти в искусстве полифонной композиции.

Его Величество сам сыграл ему тему для фуги, которую тот немедленно разработал на рояле к величайшему удовольствию Его Величества. Теперь Его Величество пожелал услышать фугу, состоящую из шести самостоятельных партий, что Бах тотчас же и исполнил на основе им самим выбранной темы, к удивлению короля и присутствующих музыкантов. Вернувшись в Лейпциг, Бах немедленно набросал на бумаге один трехголосый и один шестиголосый так называемый Ри-черкар вместе с несколькими другими пьесами на тему, которую ему дал Его Величество, затем сам выгравировал их на меди и посвятил королю».

Вот текст посвящения, адресованный Фридриху Великому:

«Всемилостивейший король,

с глубочайшим верноподданическим поклонением передаю Вашей милости это музыкальное посвящение, благороднейшая часть которого происходит из Ваших рук.

С глубочайшим почтением и радостью я вспоминаю ту особую королевскую милость, когда незадолго перед этим во время моего пребывания в Потсдаме Ваше Величество собственноручно изволили сыграть мне на рояле тему для фуги, после чего милостиво изволили приказать мне немедленно разработать ее в Вашем высочайшем присутствии. Исполнение приказа Вашего Величества я счел своей священной обязанностью. Однако, очень скоро я понял, что без необходимых приготовлений исполнение получилось не таким, как этого требовала бы столь великолепная тема. Поэтому я тогда жe решил в совершенстве разработать эту поистине королевскую тему и потом познакомить с ней мир. Я тут же принялся за работу. Это решение, по мере своих способностей, я уже выполнил, и оно не имеет другой цели, как содействие, хотя даже и в столь ничтожной мере, увековечению славы монарха, величие и знания которого не только во всех военных и мирных науках, но и особенно в музыке, являются предметом удивления и уважения всех. Осмелюсь еще выразить свою нижайшую просьбу: пусть Ваше Величество соизволит милостиво принять эту ничтожную работу и еще долгое время удостаивать своих высочайших милостей

автора,

всеверноподданейшего покорнейшего слугу Вашего Величества.

Лейпциг, 7 июля 1747 года».

Встреча с Бахом ярко запечатлелась в памяти Фридриха. Барон Готфрид ван Свитен в своей работе «Разговоры с Фридрихом Великим» рассказывает об одной беседе, которую король вел с ним почти тридцать лет спустя и замечает: «Фридрих громко напел мне тему той хроматической фуги, которую он в свое время задал старому Баху».

Два письма Баха двоюродному брату Элиасу многое говорят о частной жизни композитора:

«Лейпциг, 6 октября 1748 года.

Милостивый государь, глубокоуважаемый господин двоюродный брат!

По недостатку времени я хочу многое сказать в немногих словах; поэтому желаю Вам божьего благословнения при сборе винограда и в ожидающемся вскоре прибавлении семейства.

Две прусские фуги («Музыкальная жертва») послать Вам сейчас не могу, так как они все распроданы; я заказал только сто экземпляров, большую часть которых раздарил друзьям. Но к новогодней мессе я закажу еще несколько экземпляров; если господин мой двоюродный брат сохранит до тех пор желание получить один из них, то прошу при случае известить меня об этом почтой и приложить один талер – Ваше желание будет исполнено. В заключение примите еще раз привет от всех нас, остаюсь

преданный Вашей милости

И. С. Бах

Постскриптум: У моего сына в Берлине уже два наследника по мужской линии. Один родился примерно в то время, когда мы, к сожалению, переживали прусское вторжение; второму же около двух недель».

(Лейпциг, 2 ноября 1748 года.

Высокоблагородный, глубокоуважаемый двоюродный брат!

В том, что Вы и Ваша любезная жена чувствуете себя хорошо, меня уверило полученное вчера Ваше приятное письмо и прибывшая вместе с ним бочка вина, за что я приношу Вам настоящим благодарность. Жаль только, что бочонок сильно пострадал от тряски на телеге или по другим причинам. Когда по прибытии сюда при таможенном осмотре его открыли, выяснилось, что он полон только на две трети и содержал только шесть бидонов. Жаль этого благородного дара божьего расплескать хотя бы каплю. Сердечно поздравляю Вас с богатым божьим благословением. Я, со своей стороны, в настоящий момент должен признаться, что нахожусь не в таком положении, чтобы иметь возможность полностью ответить на Вашу любезность. Однако лучше поздно, чем никогда, и я надеюсь, что я еще буду иметь случай выполнить свой долг. Мне, конечно, очень жаль, что дальность расстояния между нашими городами не позволяет нам лично навещать друг друга. Иначе я разрешил бы себе пригласить господина двоюродного брата на свадьбу моей дочери Лизген с господином Альтниколем, новым наумбургским органистом, которая состоится в январе будущего, 1749 года. Но если упомянутая мною дальность или неблагоприятное время года не позволяет Вам приехать к нам лично и дать возможность видеть Вас в нашем кругу, я все-таки прошу Вас издалека помочь им хотя бы христианскими добрыми пожеланиями. Остаюсь к Вашим услугам, передаю наилучшие пожелания от всех нас.