Александр Андреев - Иван III

В 1486 году казанский хан Ибрагим скончался. После него осталось несколько сыновей, из которых старший Алегам был от первой жены, а следующий за ним по старшинству, Магмет-Аминь – от другой. Около этих сыновей образовалось по партии, из которых каждая, естественно, желала видеть на Казанском царстве своего представителя. Партия Алегама была сильнее: его поддерживали ногаи, и он занял престол отца, что не по душе было Ивану Васильевичу. Тогда Магмет-Аминь, руководимый своей партией, уехал в Москву к великому князю, назвал его своим отцом и просил помощи в борьбе его с Алегамом. Ивану Васильевичу не пришлось долго ждать повода ко вмешательству в дела казанские: в 1485 году казанские вельможи, сторонники Мегмет-Алиня, извещали великого князя, что они «воюют» с своим царем, который, зазвав их к себе на пир, хотел всех их перерезать, вследствие чего они убежали «в поле». Иван Васильевич воевод своих, князей: Даниила Димитриевича Холмского, Александра Васильевича Оболенского, Семена Ивановича Ряполовского и Семена Ивановича из ярославских князей; в след за ними отпущен был и Магмет-Аминь. Алегам выступил против московских воевод, бился с ними, но должен был бежать и затвориться в городе. Воеводы осадили Казань, но осада медленно вела к цели, потому что оставшийся вне города князь Алгазый часто нападал на москвичей». Наконец его удалось оттеснить за Каму, после чего Алегам уже не мог держаться в Казани, выехал из города и отдался воеводам великого князя. Это было в июне 1487 года. Таким образом Иван Васильевич посадил на Казанском царстве Магмет-Аминя «из своей руки». Алегам с женой сослан был в Вологду» (100).

«Казанское взятие 1487 года было событием огромного значения. Хотя тогда и не последовало непосредственного включения Казани в состав Русского государства, но с тех пор, несмотря на противодействие части татарской знати, Казань входит в фарватер русской политики» [Прим. 25] (34).

В 1487 году Иван III отправил в Италию своих послов с сообщениями о казанской победе.

«Мануил и Дмитрий – сыновья Иоанна Раля, грека, выехавшего на службу к Ивану III. В 1488 году Мануил и Дмитрий были отправлены послами в Италию – Рим, Венецию, Милан – с известием о взятии Казани. Еще одной целью их посольства явилось приглашение в Россию мастеров.

Вторично Дмитрий Ралев был отправлен в Италию в 1499 году, вернулся в 1504 году с иностранными мастерами.

Сохранилась верительная грамота послов Ивана III папе Александру VI:

«Аолександру папе, пастырю и учителю римской церкви. Иоанн, Божиею милостью государь всея Русии и великий князь владимирский и московский, и новгородский, и псковский, и тверский, и югорскии, и вятцкий, и пермский, и болгарскии и иных. Послали есмя до тебя послов своих Дмитреа Иванова сына Ралева, да Митрофана Карачарова, а что учнут тебе от нас говорити, и ты бы им верил, то есть наши истинные речи.

Писан на Москве, лета 7007, февраля» (6).

В 1489 году после похода на Хлынов московского войска во главе с Д.В. Щеней к Москве официально была присоединена Вятка, платившая дань Москве еще при сыне Дмитрия Донского.

«В 1485 году вятчане отступили от великого князя во время похода московских войск к Казани. Иван Васильевич, 11 июня 1489 года, когда Казань уже покорилась ему, отправил на вятчан 16-тысячную рать, которой предводительствовали воеводы Даниил Щеня и Григорий Морозов. В половине августа они подступили к Хлынову. Вятчане, лучшие люди, вышли к воеводам с челобитьем: просили не воевать Вятской земли, обещаясь покориться великому князю на всей его воле, давать ему дань и служить. Воеводы требовали от всех жителей присяги и выдачи головами главных крамольников: Аникеева, Лазарева и Богодайщикова; вятчане просили сроку подумать об этом: два дня они думали, а на третий отказали в выдаче помянутых лиц, Тогда воеводы начали готовиться к приступу: приказали обнести город плетнями, плетни обмазать смолой и обложить березовой корой. Только после этого вятчане надумали выдать крамольников. Здесь для уничтожения духа вольности и более тесного слития этого края с Москвою употреблены были те же средства, какие употреблены и по отношению к Новгороду: отсюда вывели в Московскую землю лучших земских людей и купцов с их семействами; земских людей поселили в Боровске и Кременце, а купцов – в Дмитрове; остальных жителей привели к присяге; Аникеев и его товарищи были биты кнутом и повешены» (100).

20 сентября 1491 года был схвачен с семьей и боярами брат Ивана III Андрей Васильевич, обвиненный в нарушении докончания с Иваном III. В ноябре 1493 года Андрей умер «в железах».

«Из родных братьев своих Иван Васильевич в особенности недолюбливал Андрея Васильевича Углицкого, может быть, потому, что он, пользуясь особенною любовью матери, вел себя самостоятельнее других братьев по отношению к старшему брату. Но в 1485 году июля 4-го Мария Ярославна скончалась, и последняя связь, еще несколько единившая братьев в их взаимных отношениях, порвалась. В следующем 1486 году, по завоевании Твери, Иван Васильевич заключил новые договоры с братьями; по этим договорам братья обязывались не вступаться в уделы: Верейский, Дмитровский, Тверский и в Вологду, принадлежавшую Андрею Васильевичу меньшому, и не сноситься с Литвой, с изменником Михаилом Борисовичем, беглым князем тверским, с Новгородом и Псковом. Вообще, великий князь стал по отношению к братьем более прежнего недоверчив. Андрей Васильевич мог догадываться, что рано или поздно ему придется поплатиться своим уделом, а может быть и свободой, и потому должен был видеть единственное спасение в бегстве из Московской земли. В 1488 году боярин Андрея Васильевича Образец «скоромоли» своему князю, что Иван Васильевич хочет схватить его. Перепуганный Андрей хотел тайно бежать из Москвы, но одумавшись, обратился к князю Ивану Юрьевичу Патрикееву с просьбой узнать, зачем великий князь хочет схватить его. Иван Юрьевич хотя и в большой силе был при дворе, но отказался от исполнения такого щекотливого поручения. Тогда Андрей лично явился к брату за объяснением. Иван Васильевич «клялся ему небом и землею и богом силным творцем всея твари, что ни в мысли у него того не бывало. По розыску оказалось, что великокняжеский боярский сын, Мунт Татищев, «сплоха пришед пошутил» с Образцом относительно его князя, а Образец, бывший в немилости у Андрея, желая подслужиться, передал последнему эту плохую шутку Татищева. Великий князь приказал предать Татищева торговой казни и вырезать язык, но митрополит «отпечалова его». В 1491 году в мае в Москву пришла весть, что ордынские цари, Сеид-Ахмет и Шиг-Ахмет, идут на друга великого князя, крымского хана Менгли Гирея. Иван Васильевич послал на ордынцев воевод своих; князьям Борису и Андрею Васильевичам, братьям великого князя, также было приказано послать своих воевод. Но Андрей углицкий не исполнил этого приказания, и в следующем году 20-го сентября, когда он приехал в Москву и посетил великого князя, последний приказал схватить его и заключить в Москве на казенном дворе, а детей его отправить в заключение в Переяславль. Таким образом и Углицкий удел был присоединен к Москве» (100).