Василий Скоробогатов - Берзарин

Галин — таково было имя советского военачальника, работавшего в Китае несколько лет. Иностранные журналисты, аккредитованные в Кантоне, заинтересовались, кто такой этот советник Гоминьдана по военным вопросам и откуда приехал. Наиболее пронырливыми оказались французские репортеры. Сенсации — хлеб прессы. И потому до истины газетчики докапывались не слишком долго. Бухнули наугад: «Французский генерал Гален создает Гоминьдану вооруженные силы». С легкой руки находившихся в Кантоне парижан такое сообщение облетело телеграфные агентства и появилось в прессе Парижа, Лондона, Берлина. Откуда репортеры взяли это? Главный советник, иностранец, европейской внешности, имел неосторожность произнести по-французски расхожую фразу: «Аля гэр ком а ля гэр». На войне как на войне… Отсюда и пошло-поехало. Даже, когда стало доподлинно известно, что «генерал Гален» вовсе не Гален, а Галин, по национальности русский, журналисты этому не поверили. С такой эрудицией и таким кругозором в России человека не найти. Красивый, привлекательный, очень сдержанный господин, несомненно, аристократ.

Впрочем, когда выяснилось, что перед ними человек, рожденный в селении на берегу Волги, уважительное отношение к нему не исчезло. Французский репортер такими словами обрисовал его внешность: «Нам представили человека с массивной и коренастой фигурой, с круглым энергичным лицом, с квадратной и властной челюстью, с подвижными и пронизывающими глазами, с лицом, которому усы придают классический вид военного, немного грубого, хотя его жесты элегантны… Авторитет этого маршала революции объясняют исключительно личным магнетизмом, оказывающим влияние на людей, соприкасающихся с ним…»

Как бы то ни было, авторитет, разумные рекомендации сделали Василия Константиновича душой и сердцем вооруженных сил Китая, не говоря уже о родных наших войсках.

Есть такая мудрость: «Спеши медленно». И не надо было Берзарину специально что-то предпринимать, чтобы увидеть своего командующего. Такая возможность возникнет сама собой.

Николаю Берзарину пошел двадцать первый год. Страшные события стояли у него за спиной. Он чувствовал себя одиноким, усталым. «Как мало прожито, как много пережито!» Это из божественного Надсона. Наступила пора заводить семью. Надоело холостяцкое жилье в военном городке. И однажды сердце сурового краскома пронзила стрела Амура. Он встретился со своей единственной, особенной и неповторимой. Со своей будущей избранницей.

Обаятельную девушку звали Наташей. Она работала в сберкассе. Прочитав рекламный призыв: «Храните деньги в Сберегательной кассе», он зашел туда. Спросил особу в синем крепдешине, сидящую у окошечка за столиком: «Простите, пожалуйста. Там, на фронтоне, плакат со словами “Храните деньги в Сберегательной кассе”, но не написано, где эти самые деньги взять… Хочу об этом здесь справиться». Девушка юмор восприняла, отреагировала соответственно, поправила свои длинные распущенные волосы и рассмеялась звонко: «Где деньги взять? У нас, где же еще?» — и ясными голубыми глазами взглянула сочувствующе на краскома. Он ответил на ее слова воинским приветствием.

Беседуя, они согласились с тем, что у молодежи, как правило, финансы поют романсы. Но всё же не деньги главное, а взаимопонимание. В каменном веке, сказал Николай, первобытные люди, например, обходились вообще без денег, а довольствовались обменом. Чтобы приобрести для своей любимой красавицы шкуру зебры, общинник отдавал охотнику свой каменный топор.

А Наташа вспомнила лермонтовских героев. У Михаила Юрьевича парень-кавказец по имени Азамат заарканил свою сестренку, отвез в гарнизон и обменял на эскадронного коня. Но девушка, кажется, не особенно ерепенилась. Красивое ей имя дал Лермонтов: Бэла!

Николай и Наташа смеялись до слез.

— Поэт был, как известно, военным… — сказала Наталья.

— Верно, — подтвердил Николай, — родители мои тоже любили поэта. Они мне, тогда дошкольнику, даже книжку раздобыли с портретом офицера-поручика Тенгинского пехотного полка и с его стихотворением «Бородино». Я его тогда выучил. Поручик… Нынче бывший поручик Михаил Тухачевский является командующим армиями целого фронта, стратег побед, как Лермонтов в поэзии. Гений. Вот какие бывают поручики, вот какие Михаилы…

— Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка? — продолжала шутить Наташа, улыбаясь.

Надо было уходить. Беседует он с девушкой в ее служебное время. Нарушается дисциплина, а это непозволительно. Скоро должна вернуться ее начальница, которую вызвали в райисполком на заседание. Коля засобирался в путь, водрузив на голову свою буденовку.

Наталья, чуточку помедлив, пошла к стальному сейфу, ключом открыла в одной из секций дверцу и извлекла оттуда нарядную книжку в синем переплете. На ней читалось название: «Герой нашего времени».

Отдав книгу Николаю, Наташа сказала:

— Дарю вашему полку. В воскресенье заглянула в магазин и приобрела. У меня такая книжка есть, хотя и потертая. Дарю на память. Не забывайте нашу сберкассу.

— Спасибо, — ответил Николай. Он положил книгу в командирскую сумку, добавив: — В долгу не останусь. Каменный топор, о котором мы разговаривали, я не обещаю. Но постараюсь собрать и принести сюда пышный букет полевых цветов. Ночью по тревоге наш полк уходит на тактические учения. Ненадолго, всего на недельку. До хорошей встречи!

Так они познакомились. Понравились друг другу. Девушка грамотная, начитанная. Он — бывалый воин, командир. Чем не пара? В 1925 году они расписались в местном загсе. Вступили в законный брак Николай Эрастович Берзарин, 1904 года рождения, и Наталья Никитична Просенюк, 1906 года рождения. Теперь она носила короткие волосы, как и другие жены командиров. В 1926 году они зарегистрировали свою новорожденную малышку, назвав ее Ларисой. А вторая дочь, Ирина, родилась в 1938 году. Она тоже сибирячка.

Жили дружно, душа в душу. Правда, Наташа немного «ревновала» своего мужа к… полку. Слишком много он отнимал у Николая времени. Но пришлось смириться. У жен офицеров обычно нелегкая судьба. Постоянные переезды из гарнизона в гарнизон изматывают душу.

Командование видело в лице Берзарина перспективного военнослужащего, весьма добросовестного и любящего свое дело. В тот период каждый командир среднего звена желал пройти обучение на курсах «Выстрел». Академия есть академия, туда не протолкнуться. А вот на Высшие командные курсы «Выстрел» поступить можно. А программа подготовки немногим отличается от академической. Командиры-самородки, вроде Николая Берзарина, мечтающие о продвижении по служебной лестнице, надеялись в основном на эти курсы. «На курсах “Выстрел” можно восполнить любые пробелы в военных знаниях, если одаренность и терпение позволят» — таково было всеобщее мнение в командирской среде.