Михаил Петров - В дни войны и мира

На протяжении почти всей Великой Отечественной войны Климент Ефремович Ворошилов, как член Государственного Комитета Обороны, кроме выполнения других обязанностей занимался еще и вопросами организации и руководства партизанской борьбой. С 6 сентября 1942 года он являлся главнокомандующим партизанским движением.

Мне, в то время помощнику заведующего секретариатом К. Е. Ворошилова, тоже приходилось выполнять определенную работу в этой области. Воспоминаниям о тех незабываемых и суровых днях, о мужественной борьбе народных мстителей в тылу врага и будут посвящены эти страницы.

Начну с того, что немецко-фашистские полчища, вторгшиеся на территорию Советского Союза, с первых же дней встретили здесь всеобщую ненависть и активное всенародное сопротивление, которое организовывалось и направлялось нашей партией и Советским правительством. Еще в своем выступлении по радио 3 июля 1941 года И. В. Сталин призвал население временно оккупированных районов страны создавать в тылу у гитлеровцев партизанские отряды, конные и пешие, диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания всенародной войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов. Словом, создавать для фашистов и всех их пособников невыносимые условия, преследовать и уничтожать их на каждом шагу.

Вскоре Центральный Комитет ВКП(б) принял более конкретное и развернутое Постановление об организации борьбы в тылу врага. В нем указывалось, что задача ЦК компартий союзных республик (имелись в виду, естественно, те, чья территория полностью или частично занята фашистами), обкомов и райкомов — возглавить и всемерно наращивать партизанское и подпольное движение в тылу гитлеровских войск.

Подчеркну, что гитлеровское верховное командование поначалу довольно скептически относилось к возможности развертывании мощного партизанского движения на временно оккупированной его армиями советской территории. Так, начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии генерал-полковник Гальдер на тринадцатый день войны записал в своем дневнике: «Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призвал всех трудящихся к народной войне против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и силами придется очищать обширные промышленные области, которые нам предстоит занять».

Однако «выжидать» ему долго не пришлось. На призыв партии большевиков и Советского правительства защищать родину Октября, родину великого Ленина откликнулись сотни тысяч патриотов. В массовом порядке создавались партизанские отряды, в «покоренных» фашистами городах и более мелких населенных пунктах начало действовать хорошо законспирированное подполье.

Зря так писал Гальдер: фашистам нечего было задумываться над тем, «какими мерами и силами придется очищать» захваченную советскую территорию. Они все заранее предусмотрели: огнем и мечом. Гитлеровские мракобесы не признавали законов международного права и человеческой морали, они с бесцеремонной наглостью попирали политические свободы, национальные чувства и человеческое достоинство советских людей.

Кстати, все это тоже заранее было санкционировано высшим германским руководством. «Я освобождаю человека от унижающей химеры, которая называется совестью, — напутствовал своих головорезов Гитлер. — Совесть, как и образование, калечит человека. У меня то преимущество, что меня не удерживают никакие соображения теоретического или морального порядка.

Надо любыми средствами добиваться того, — продолжал далее бесноватый фюрер, — чтобы мир был завоеван немцами. Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Нет никаких причин не сделать этого».

На основании этого главари рейха и командование гитлеровской армии издали ряд директив и приказов по уничтожению советских людей. И за кровавыми распоряжениями последовали кровавые дела.

Вспоминаю, как по свежим следам читал документы, сообщавшие о том, что на Московском и Могилевском шоссе Белоруссии в первые же дни войны фашистские летчики расстреливали из пушек и пулеметов женщин и детей, покидавших горящие и разрушенные гитлеровцами города и села. Тысячи трупов безвинных, безоружных людей — результат варварских налетов.

Бабий Яр в Киеве — всему миру известная трагедия. Здесь осенью 1941 года было зверски уничтожено свыше 100 тысяч киевлян.

В октябре 1941 года фашисты, захватив Харьков, сразу же повесили на балконах зданий, на улицах и площадях 116 советских патриотов. А в декабре 30 тысяч харьковчан были согнаны в бараки, ограблены, а затем вывезены в Дротницкий Яр и расстреляны.

В Керчи в один из ноябрьских дней 1941 года гитлеровцы согнали на площадь свыше семи тысяч местных жителей. Там были юноши, девушки, дети разных возрастов, глубокие старики и беременные женщины. Всех их отправили в городскую тюрьму. Заключенным было предложено сдать ключи от квартир и указать домашние адреса коменданту тюрьмы. Затем у всех арестованных отобрали ценные вещи. Многих женщин и девочек-подростков фашисты отделили от остальных заключенных, закрыли их в отдельные камеры и подвергли там гнусным и жестоким пыткам. Затем всех арестованных казнили у противотанкового рва вблизи деревни Багерово.

В той же Керчи гитлеровские изверги отравили 245 детей школьного возраста. А дело было так. Но приказу немецкого коменданта все учащиеся младших классов должны были явиться к указанному сроку в школу. Оккупанты отправили детей за город якобы на прогулку. Там им предложили горячий кофе с пирожками. Через несколько минут все дети были мертвы. Пирожки оказались отравленными.

На Брянщине творилось то же самое, что и на других оккупированных территориях. До 20 сел было сожжено уже в первые дни войны. Больницы уничтожались вместе с находящимися там больными. Садизму гитлеровцев не было предела. Так, в поселке Навля они на железных крюках за челюсти подвесили нескольких колхозников.

И в самом Брянске фашистский военный комендант издал такой приказ:

«Кто пойдет на улицах позже шести часов — смерть (капут), кто не отдаст поклон германскому офицеру или солдату — тюрьма (лагерь), кто будет агентовать на пользу сойотским разбойникам (партизанам) — смерть (капут). Обер-лейтенант Штрумпф шутки не любит».

Один из брянских совхозов фашисты переименовали в имение «Оствальд». Его новоявленный «хозяин», прусский барон, издал распоряжение: владельцы скота в окрестных деревнях поступают вместе с животными в его распоряжение.