Кирилл Константинов - Рокоссовский. Командующий Парадом Победы

3 августа начался вывод оставшихся войск шестнадцатой и двадцатой армий по Соловьевской и Ратчинской переправам, удержанным в июле Лизюковым. Под адским огнем немецкой артиллерии и авиации соединения с большими потерями перебирались на восточный берег Днепра. Группа Рокоссовского прикрывала как могла их отход. В результате «приговоренные» немцами к смерти войска вырвались из смертельного огненного котла. Тем самым был сорван план германского командования по окружению и разгрому основных сил Западного фронта. Тыл получил еще несколько недель для подготовки к сражениям.

После вывода остатков шестнадцатой и двадцатой армий из окружения генерал П. А. Курочкин был вызван в Москву для нового назначения. Вместо него командующим был назначен генерал М. Ф. Лукин. 7 августа маршал С. К. Тимошенко вызвал к себе Рокоссовского и объявил, что он назначается командующим 16-й армией. Рокоссовский сразу обратился к Тимошенко с просьбой забрать с собой штаб, с которым он воевал под Ярцево. Маршал не возражал, и командование 16-й армией пополнилось полковником Малининым (он стал начальником штаба) и генералом Казаковым (начальником артиллерии).

Теперь новому командарму предстояло оценить тактическое расположение своих войск и их стратегический потенциал. Большинство частей, защищавших ярцевские рубежи, были включены в состав этой армии, и теперь она представляла собой серьезное соединение. В нее вошли шесть дивизий (танковая, мотострелковая, четыре стрелковых), танковая бригада, тяжелый артиллерийский дивизион и другие части. Армия держала оборону на фронте в 50 км. Одной из наиболее важных ее задач было удержание дорог от Смоленска к Вязьме. Ярцевские рубежи также входили в зону ее контроля.

Поначалу немцы пытались штурмовать оборонительные позиции 16-й армии, впрочем, безуспешно. Причин этому было несколько: во-первых, их удары носили в большей мере разведывательный характер, чем агрессивно-атакующий, а, во-вторых, гитлеровцы концентрировали основные силы в направлении Ельни. Тем не менее армии Рокоссовского по-прежнему приходилось укрываться от фашистских авианалетов и отражать танковые удары. В те дни командарм впервые увидел на практике действие нашей реактивной артиллерии – ракетных установок «катюша». Даже на него и на членов штаба это оружие произвело ошеломляющее впечатление. Эффект от залпов действительно был значительным – уничтожалось немалое количество техники и живой силы врага. Важно было и то, что достигалась цель шокировать противника, посеять панику в его рядах. Немцы сами прибегали к разного рода психическому воздействию на наших солдат: то сбрасывали с самолетов продырявленные бочки, которые, падая, издавали устрашающий вой, то скидывали мешки, кишевшие неизвестными насекомыми (впрочем, безвредными), то обстреливали наши позиции из пушек, заряженных снарядами с едким дымом (наши бойцы боялись, что это отравляющий газ). А тут враги вынуждены были сами разбегаться под грозными ударами смертельных ракет.

Однако применение «катюш», сверхсекретного оружия, было сопряжено с многочисленными формальностями, затруднявшими их использование в бою. В частности, «… только командующий армией и член Военного совета имели право видеть новое оружие, даже командующий артиллерией армии не допускался к нему. Произведя залп, „катюши“ немедленно мчались в тыл»[7]. В этой ситуации командарм взял ответственность на себя и разрешил Казакову самостоятельно использовать это оружие. Риск был большой: ведь в случае чего в первую очередь отвечал бы сам Рокоссовский. Но он доверял своим подчиненным, и они, в свою очередь, как могли старались не подводить командира. Эксцессов не произошло, а нужный результат был достигнут.

Постепенно нарастала мощь 16-й армии: из окружения к ней выходили войска, из тыла, впрочем, изредка поступало вооружение (но в основном добывать его приходилось в бою или устраивая тайные рейды по уже захваченным врагом территориям). Успехи Рокоссовского ставились в пример другим командующим, в сводках Совинформбюро сообщалось о достижениях советских войск в районе Ярцево, один раз даже приезжала английская военная делегация. Словом, это уже было признание.

Вместе с тем, на участке фронта 16-й армии наступило временное затишье. Немцы отказались от проведения серьезных наступательных операций и начали «прощупывать» другие направления. В полосе, где сражались войска Рокоссовского, происходили в основном бои местного значения. Однако пассивность врага давала возможность отдохнуть лишь солдатам, офицеры не имели права терять бдительность. Эту паузу командарм использовал для того, чтобы еще раз оценить обстановку, для чего регулярно выезжал на наблюдательные пункты, иногда даже попадая под обстрел противника.

Большое внимание Рокоссовский уделял разработке планов действия своих войск с учетом возможного развития событий. Если враг прорвет оборону и придется отступать, то как обеспечить отход с минимальными потерями; если придется контратаковать, то как быстрее перегруппировать войска, сконцентрировав их на наиболее выгодном направлении. Эта работа требовала не только отличного знания теории военного дела, но и творческого подхода. На курсах и в академиях обучали основам, а совершенствовать свой организационный потенциал приходилось в бою. Он понимал, что зачастую выполнить поставленную задачу можно только действуя нестандартно и сообща. Поэтому любил сам подбирать себе офицеров в штаб. Умел находить общий язык с подчиненными и, даже когда их мнение не соответствовало его собственным представлениям, стремился сначала понять логику и только потом принимать решение. Так, однажды еще в начале боев под Ярцево, когда к нему начальником штаба прибыл М. С. Малинин, Рокоссовский поручил ему выбрать место для КП. Полковник организовал его в десяти километрах от линии фронта. Рокоссовский полагал, что десять километров – слишком далеко: там забудешь, что война идет. В связи с этим между ними возникло разногласие. Однако через некоторое время выяснилось, что бои затягиваются, линия обороны постоянно изменяется и такое местонахождение КП вполне отвечает складывающейся обстановке. Командир сумел признать свою ошибку, и впоследствии между ним и начальником штаба сложились крепкие рабочие отношения.

Беспокоила Рокоссовского и недоукомплектованность войск младшим командным составом. Солдат-то хватало, а вот дефицит сержантов и лейтенантов сказывался. Решение проблемы пришло после беседы с одним из бойцов, рассуждения которого об организации обороны показались командарму логичными и обоснованными. Рокоссовский обратился к маршалу Тимошенко с предложением открыть в 16-й армии месячные курсы младших лейтенантов для солдат, имеющих среднее и высшее образование и отличившихся в боях. Тот не возражал, и проблема укомплектованности младшим комсоставом в войсках Рокоссовского частично была решена.