Пьер Бриан - Александр Македонский
103
Но мы вынуждены признать, что из-за скудости источников информации было бы рискованно проводить прямую линию от Дария I к Александру. С одной стороны, как мы видим, постоянное прямое сообщение между Нилом и Сузами остается на стадии проекта, а с другой - персидское присутствие в заливе очень слабо подтверждается документами. Но если можно с уверенностью говорить, что существовало множество торговых путей между Индией и Месопотамией, то ни тексты, ни археологические находки не позволяют судить об их размерах и типе.[44] Тем не менее проекты, представленные Александру, подразумевали, что на арабском побережье, как и на персидском, существуют порты, к которым и стекаются торговые пути. Наиболее важные из них были расположены на острове Бахрейн (другое название - Тилос), в городе Герра (правда, считается, что он появился позже), на островке Икаре и в глубине Персидского залива, в городе Диридотиде (Тередон). Именно этим богатством и объясняется, почему Александр стремился превратить арабское побережье в «новую Финикию». Однако после смерти Александра все эти планы сошли на нет. Никогда ни диадохи (Антигон и
104
Деметрий), ни эллинистические цари (Лакиды и Селевкиды) не смогли установить прямой контроль над арабами, которые - одни на Персидском заливе (герреи), другие в Палестине (набатеи), продолжали перехватывать доходы, получаемые от оживленной торговли специями.
Как бы то ни было, намерения, приписываемые Александру, не позволяют счесть его (как, впрочем, и Дария) «просвещенным экономистом», если сам термин «экономика» не понимать на древнегреческом уровне. Для греков экономика - это управление семейным имуществом: такой смысл в него вкладывает в своем труде Ксенофонт (первая половина IV в. до н. э.), который так и назван «Экономика». Упоминавшийся выше труд «Экономика» Псевдо-Аристотеля применительно к царствованию Александра исходит из этой же концепции. Здесь речь идет не об экономике (в современном значении), а о бюджете. «Экономика сатрапий» заключается во взимании налогов. Что же касается «царской экономики», это - фискальное управление царским владением:
«Сфера действия царской экономики универсальна и разделяется на четыре вида, согласно которым она ведает: чеканкой монет, экспортом, импортом и расходами. Рассмотрим каждое из этих направлений. Относительно чеканки монет следует определить, в какой период ее значение
105
возрастало, а в какой - ослабевало. В областях же экспорта и импорта - изучить товар, регулярно поступающий из сатрапий: как его можно с выгодой использовать и в какое время. И наконец, что касается расходов, мы будем рассматривать утраченную часть дохода, в какой момент произошла эта потеря, а также необходимость регулирования расходов, выраженных в денежных средствах или же в товарах эквивалентной стоимости» (II, 1, 2).
Таков смысл «товарной политики» Александра. Он надеялся получить новые ресурсы, которые позволили бы ему вести новые завоевательные войны. Но во всем этом нет и следа стремления к экономическому развитию в том смысле, который обычно вкладывают в эти слова. Экономическая рациональность была ограничена рамками племенной и военной экономики. Эти же тенденции проявляются и в проводимой им монетарной политике.[45] Впервые Александр стал чеканить монеты во время кампании в Тарсе (весна 333 г. до н. э.). Затем он присвоил финикий-
106
ские мастерские по чеканке монет (в Мириандросе, Арадосе, Библе, Сидоне и Акке). Возможности чеканки значительно возросли с захватом казны Ахеменидов (не только монет) в Сирии, Месопотамии и Персии. Кроме того, монетарная экономика не была повсеместной. Как и в предшествовавшие времена, на многих территориях использование монет не распространилось, здесь придерживались традиционного способа расчетов: серебро при уплате взвешивали. Монетарная политика Александра определялась двумя факторами. Ему необходимо было платить жалованье тысячам солдат, а в более широком смысле - финансировать войну. Впрочем, в античные времена благодаря нанесенным на них изображениям монеты были важным «средством информации». Царь получил возможность распространять повсюду идеологию, которая оправдывала и прославляла его завоевания. Начатые реформы нужно было представить как основное средство продвижения мысли об азиатско-европейской Македонской империи. Впрочем, следует подчеркнуть, что эта политика не была доведена до конца. Продолжали чеканиться местные монеты - даже после того, как Александр отдал распоряжение чеканить из серебра монеты со своим именем. Более того, завоевание не только не положило конец чеканке дариков, но достоверно известно,
107
что чеканка этих монет в Вавилонии была произведена впервые после того, как Александр в 331 г. до н.э. назначил сатрапом перса Мазея (Маздая).[46]
4. Выводы.Делая общее заключение о том, что именуют политикой освоения Азии Александром, Р. Коэн пишет: «По всему континенту, по которому он прошелся опустошающим бичом, он хотел оставить следы благотворной деятельности». Но если посмотреть правде в глаза, нет ли тут желания примирить непримиримое? Александр всегда оставался прежде всего завоевателем, то есть «хищником». Главный способ приобретения для него - грабеж, войну должна кормить война. И поход на Аравийский полуостров не исключение. Это не что иное, как насильственный захват у арабов природных ресурсов и торговой прибыли с образованием там эксплуатируемых и контролируемых колоний.
Грабежом также можно назвать и фискальное взимание плодов крестьянского труда и торговой прибыли (таможенные сборы, налоги). Приобретенное тем или иным способом серебро отходило
108
к царю. Он распределял его среди военачальников, воинов, наемников, правителей - в основном греков и македонян. В 333-324 гг. до н. э. примерно 20 000-30 000 греческих наемников были отпущены на родину, нагруженные золотом и трофеями. Совершенно определенно известно, что в 323-324 гг. до н. э. со Среднего Востока в Европу шел поток серебра.[47] Другое дело, что позднее этот поток шел в обратную сторону, но это в любом случае не имеет ничего общего с гипотетическими «законами Александра».
Во всех завоеванных народах какую-то пользу от этого получили те социальные слои, которые господствовали еще во времена империи Ахеменидов; в частности, персидская знать, вступившая в союз с Александром, получала от него должности и сатрапии, а в общем - местная аристократия. Жестокость, проявляемая ими по отношению к населению, ничем не отличалась от жестокости македонских сатрапов и правителей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});