Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

После короткой паузы, предоставленной мне, чтобы вникнуть в глубину его мысли, старик спросил:

— У вас не создается впечатление, что существует кто-то, решающий, какие изобретения нужны миру, а какие нет? Еще хуже, что этот «кто-то» отыскал идеальное средство для подстегивания научно-технического прогресса. Чем дальше, тем теснее прогресс техники связан с подготовкой к боевым действиям. Именно во время войны научно-технический прогресс начинает шагать семимильными шагами. Кому это нужно?

В этом трудно было не согласиться с умирающим: все, чем мы гордимся сегодня, от электроники до ракетно-космических технологий, создавалось исключительно для уничтожения себе подобных.

— Доколе, — вопросил Тесла, — нас будут как овец гнать на бойню? Кому выгодно, чтобы мы тратили столько сил на создание машин смерти, когда на планете существует огромное число проблем, справиться с которыми необходимо в первую очередь? Только не смешите меня ответом насчет военно-промышленных концернов. Кто-то ведь сдвигает их акционерам мозги. Разве не самые разумные и ответственные политики выделяют им бюджетные средства? А этих, и левых и правых, ответственных и безответственных, кто вверг в недомыслие?

Почему так мало средств тратится на всеобщее образование? Большинству выпускников нынешних американских школ невдомек, какая существует разница между переменным и постоянным током.

Я прикусил язык, чтобы только не вставить: в конце XX века в России не то что школьники — многие выпускники престижных вузов не знают, что такое постоянный и переменный ток.

Оказалось, педагогическая тема всегда привлекала нашего гения. Поделиться с современниками своими философическими размышлениями он считал своей наипервейшей обязанностью. Не будем строги к великому изобретателю, умерим пустую иронию и попытаемся прислушаться к голосу человека, положившего жизнь на борьбу со всевозможными темными сущностями, как их ни назови — электричеством, беспроводным распространением энергии, лучами смерти.

Для начала Тесла сообщил банальные на первый взгляд вещи:

— Постоянным током можно назвать такое природное явление, при котором вся толпа свободных электронов, присутствующих в проводнике, дрейфует от минуса к плюсу. При переменном — каждый электрон колеблется на месте с частотой изменения полярности. При этом энергию можно снимать на любом участке проводника.

К чему я веду?

К тому, что ни о какой борьбе противоположностей или отрицании отрицания речи быть не может. Еще ребенком я сообразил, что электрический ток является чем-то вроде системы, гармонично уравновешенной по отношению к точкам приложения потенциалов. Именно такого рода системы способны объединить различные материальные объекты в единую цепь.

Это уточнение существенно. Оно позволят уяснить преимущества использования переменного тока. Например, лампа с угольным электродом и работающая при постоянном токе, предложенная Эдисоном, оказалась недолговечной. Угли сгорали неравномерно — анод, подключенный к положительному полюсу, сгорал вдвое быстрее катода. Только переменный ток, постоянно превращающий анод в катод, обеспечивал равномерное сгорание углей.

Это понятно?

Я кивнул.

— Но для этого был необходим генератор переменного тока.[17]

Куда более серьезные проблемы возникали при необходимости передачи энергии на большие расстояния и преобразовании ее в конкретную работу машин и механизмов. Применявшееся в то время напряжение в 100–120 вольт для передачи по проводам сравнительно небольшого сечения вызывали огромные потери в линиях. При этом потери были столь велики, что о промышленном использовании постоянного тока для передачи энергии на расстояние и речи не могло быть. Чтобы снизить потери, требовалось повысить напряжение, однако более чем несколько тысяч вольт постоянный ток дать не мог.

От решения этой проблемы зависело будущее электротехники.

Электростанции выгодней строить вблизи месторождений угля или на реках, а фабрики возводить поближе к источникам сырья. Такое размещение было бы целесообразно лишь при применении напряжения в десятки тысяч вольт, но получить его в генераторах постоянного тока невозможно. Задачу можно было решить только с помощью переменного тока. Сначала напряжение нужно повысить до любой требуемой величины, затем передать на место потребления, где его необходимо снизить до приемлемого для токоприемников уровня.

Схема проста, но в ней было узкое место — отсутствие пригодных для использования двигателей, работавших на переменном токе. Так возникла проблема, которую невозможно было миновать. Именно мой двигатель помог решить ее.

Построив специальный источник двухфазного тока (двухфазный генератор) и такой же двухфазный электродвигатель, я осуществил прорыв в повседневном использовании электроэнергии, плодами которого вы пользуетесь теперь. Да, мои машины конструктивно еще были несовершенны, однако принцип вращающегося магнитного поля, примененный в моих первых моделях, оказался верным и перспективным.

В своих патентах я рассмотрел все возможные случаи сдвига фаз и остановился на сдвиге в 90°, то есть на двухфазном токе по причине простоты его использования. Согласитесь, прежде чем создавать электродвигатели с большим числом фаз, логично начать с тока двухфазного. Но можно было бы применить и любой другой сдвиг фаз, например на 120° (трехфазный ток). О такой возможности их применения я в своих патентных заявках упомянул мельком.

И по каждому пункту — заметьте, по каждому пункту! — мне приходилось вести бои за приоритет. Сначала с Галилео Феррарисом, затем с вашим соотечественником Доливо-Добровольским. Будь я не серб, я никогда бы не выговорил его фамилию. О более мелких претендентах, например о Бейли, Марселе Депре, Бредли, Венстроме, Хазельвандере и многих других, я и не говорю. Число претендентов стремительно росло, словно количество полковников на Юге после войны.

Всем им дал ответ судья Таунсенд. Я сейчас отыщу его слова.

Старик подошел к установленному в номере громадному сейфу и принялся вытаскивать оттуда многочисленные бумаги. У меня едва хватило выдержки не броситься к нему и тут же взяться за перелистывание еще не опубликованных изобретений.

Через несколько дней эту работу за меня проделали агенты ФБР во главе с техническим экспертом профессором Джоном Трампом, директором и основателем лаборатории по исследованию высокого напряжения Массачусетского технологического института, а также по совместительству секретарем комитета по исследованию сверхвысоких частот в Национальном совете по военным исследованиям Управления научных исследований и разработок.