Елена Арсеньева - Репетиция конца света

Заведующей в архиве областного суда была маленькая, пухленькая дамочка лет за семьдесят, которую язык не поворачивался назвать старушкой, настолько она была приятненькая, славненькая, ухоженная, с небрежными кокетливыми кудряшками и голубенькими, пусть и малость выцветшими, глазками. Голосок у нее певучий-певучий, нежный-нежный, манеры мягкие и вкрадчивые, и легко можно представить себе, сколько молодых и немолодых судей, адвокатов и прокуроров за последние сорок-пятьдесят лет искали повода за делом и без дела войти в канцелярию, чтобы полюбоваться Шурочкой... Только с усилием можно было назвать эту прелесть Александрой Федоровной!

Шурочка отнеслась к появлению «знаменитой писательницы» с величайшим пиететом, не знала, куда ее посадить и чем ей услужить, только бы поскорее увидеть на книжном прилавке детектив, написанный при ее, Шурочкиной, непосредственной помощи. Алена же отродясь не страдала звездной болезнью, к своей негромкой славе относилась не без юмора и вообще считала свои книжки не столько явлением литературы, сколько средством заработать на жизнь. Поэтому она была безмерно благодарна Шурочке за заботливость. Их отношения чуть ли не с первой минуты сделались этакими нежно-дружескими, результатом чего стало мгновенное, словно по мановению волшебной палочки, извлечение из архивных бездн нескольких наиболее интересных, с точки зрения Шурочки, дел.

Бегло просмотрев гору папок и прекрасно понимая, что никто не обнимет необъятное, Алена для начала оставила себе два дела: о хищении нефтепродуктов непосредственно из нефтепровода, имевшем место в конце 1999-го – начале 2000 года, и огромное дело о банде, промышлявшей угоном иномарок. Эта история тоже была вполне свежая и датировалась 1999–2001 годами.

В архиве Алена в первый раз появилась еще в декабре прошлого года, но после получения письма от Михаила простилась с надеждой прийти туда снова и закончить не только сбор материалов для детектива, но и самый детектив. Помирать собралась, однако, как сказал бы Дерсу Узала! Но поскольку судьба не оставила ей выбора, вынудив ожидать приезда мужа из Болгарии, чтобы принять окончательное решение: жить или умереть, – Алена решила продолжать работу в архиве: хотя бы просто для того, чтобы занять время.

Сюжет будущего романа сложился в ее голове после растиражированной во всех СМИ истории о краже иномарки у знаменитого писателя-юмориста. И его самого, и его квакающий, жвачный голос Алена ненавидела люто, беде его только порадовалась и пожелала ему никогда не встретиться с похищенной машиной. Больше всего ее вдохновило, что у Змеежабы (так она про себя называла это жуткое и злобное создание природы) бесследно пропала записная книжка с заготовками новых юморесок... или как они там называются? Надо надеяться, человечество будет избавлено от новых порций сардонического яда!

Но благодаря этому случаю ей представилась такая история. Некое агентство занимается возвращением похищенных автомобилей. Милиция опускает руки, а эти ребятки словно бы на три версты под землей видят. Причем рекламируют они себя, подбрасывая листовки в почтовые ящики тех, у кого машина недавно угнана. В конце романа должно было выясниться, что эти лихие люди сами же и угоняли машины – чтобы потом их вернуть за немалую мзду. Один из таких автомобилей был похищен лишь ради того, чтобы замаскировать кражу кейса у героя романа. В кейсе лежало письмо, которое он только что получил и еще не успел прочесть. Это спасло ему жизнь. А вот человек, который ему это письмо отправил, был убит. В письме содержалось...

Придумать, что именно там содержалось, Алене еще только предстояло. Так же, как и увязать все концы с концами. Пока в голове ее не сложились ни интрига, ни сюжет, а так – болталось нечто бесформенное, с торчащими туда и сюда ниточками, которые предстояло связать, запутать должным образом, а потом снова распутать. Это запутывание с одновременным распутыванием и есть, собственно говоря, написание детектива. Вообще сюжет мог получиться интересным. Главное, чтобы там не было горы немотивированных трупов, какими иной раз изобилуют женские – особенно почему-то именно женские! – детективы... И вот только-только Алена начала представлять себе, что и как сложится в романчике, как в ее жизни грянул гром, и она надолго утратила способность мыслить логически. К тому же теперь прежний замысел казался ей совсем неинтересным. Захотелось другого...

Свято веруя в магию творчества – любого творчества, даже столь незначительного, как собственное, – Алена отказалась от прежнего замысла и решила написать историю о писательнице, о детективщице, от которой уходит муж. Она попытается развеять тоску работой в архиве областного суда. Изучая какое-то дело – да вот хотя бы о хищении нефтепродуктов непосредственно из нефтепровода! – она натолкнется на некий факт, не замеченный милицией при расследовании, и выяснит, что один из главных виновников преступления остался на свободе. Героиня Алениного романа будет особа тщеславная. Давая интервью местной прессе, она не сможет промолчать и разболтает о своих шерлок-холмсовских догадках. По воле случая интервью прочтет тот самый мистер Х., и в самом деле предпочитавший остаться неизвестным, и весьма обеспокоится за свою участь. Чтобы более не тревожиться, он решит расправиться с болтливой дамочкой. Но станет не просто охотиться за ней с топором, а начнет ухаживать за писательницей, чтобы сначала выпытать, что же такое разнюхала новая мисс Марпл. Вокруг этого и закрутится вся интрига. Наконец дело дойдет до расплаты за болтливость. Героиня уже попрощается с жизнью, но ее в последний момент спасет вернувшийся супруг, который осознает свою ошибку, оценит непоколебимую верность жены, поймет, что любит только ее... И прочая, и прочая, и прочая, как говаривали в старину.

То есть Алена решила зачаровать Михаила на расстоянии и заставить его вернуться. В этом романе все должно быть ее, только ее, – страдания, любовь, мучения, верность...

А как насчет неверности? Ее неверности? С ней как быть? Как поступить со случайным адюльтером в вагоне СВ скорого поезда сообщением Москва – Нижний Новгород?..

– Посидите, Людмила Борисовна, я вам быстренько все разыщу!

Певучий голос Шурочки заставил Алену вздрогнуть и воровато оглянуться, словно ее застигли на месте преступления. Скажем, в то самое купе СВ вдруг заглянула проводница – в самый интересный момент...

Вместе с заведующей архивом в комнату вошла невысокая, сухонькая женщина. Она была тех же лет, что и Шурочка, может, даже помладше, но это была старуха – именно старуха, а не старушка, не бабулька, причем из тех, о ком говорят: «Со следами былой красоты на лице». Голос у нее был хриплый, не то пропитой, не то прокуренный, а мгновенный, пренебрежительно-оценивающий взгляд ярких черных глаз заставил Алену ощутить себя полным ничтожеством.