Вальтер Кривицкий - Я был агентом Сталина

Гитлер, однако же, снова отклонил попытку Сталина к сближению. К концу 1937 года, когда лопнули планы Сталина в Испании, а Япония добилась успехов в Китае, международная изоляция Советского Союза достигла высшей степени. Сталин тогда сделал вид, что занимает позиции нейтралитета между двумя основными группировками государств. 27 ноября 1937 года, выступая с речью в Ленинграде, нарком иностранных дел Литвинов высмеял демократические страны за их связь с фашистскими государствами. Скрытые же цели Сталина остались прежними.

В марте 1938 года Сталин организовал свой грандиозный десятидневный процесс над группой Рыкова — Бухарина — Крестинского, бывшими ближайшими соратниками Ленина, стоявшими у истоков Октябрьской революции. Эти руководители большевистской партии, ненавистные Гитлеру, были расстреляны по приказу Сталина 13 марта 1938 года, а 12 марта Гитлер аннексировал Австрию без всякого протеста со стороны СССР. Единственной реакцией Москвы было предложение созвать конгресс демократических государств.

В сентябре 1938 года во время аннексии Гитлером Судет Литвинов предложил оказать совместную помощь Праге под эгидой Лиги Наций. Сам Сталин хранил молчание на протяжении всего необычайно богатого событиями 1938 года. Но и после Мюнхена он не отказывался от своих попыток тайных подходов к Гитлеру.

12 января 1939 года на глазах всего дипломатическсго корпуса состоялся демонстративный дружеский разговор между Гитлером и новым советским послом. Неделей позже в лондонской «Ньюс кроникл» появилась заметка о готовящемся сближении между нацистской Германией и Советской Россией. Эта заметка была немедленно помещена на видном месте в «Правде» — рупоре Сталина.

25 января редактор иностранного отдела лондонской «Дейли геральд» в своей статье сообщил, что нацистское правительство «почти целиком уверено в том, что в случае войны в Европе Советский Союз примет политику нейтралитета и невмешательства» и что на пути в Москву находится германская торговая делегация, «цели которой скорее политические, нежели коммерческие».

В первых числах февраля выяснилось, что Москва договорилась о продаже нефти только Италии, Германии и странам, дружественным оси Рим — Берлин. Впервые за всю свою историю Россия прекратила продажу нефти частным иностранным компаниям. Эта новая политика означала поставку жизненно необходимых материалов Италии и Германии в случае войны с Великобританией и Францией.

10 марта 1939 года состоялось первое выступление Сталина после аннексии Германией Австрии и Судет, где он высказался о Гитлере настолько доброжелательно, что это стало шоком для всего мирового общественного мнения. Он упрекал демократические правительства за то, что они плетут заговор с целью «отравить атмосферу и спровоцировать конфликт» между Германией и Советской Россией, для которого, как он выразился, «нет никаких видимых причин».

Через три дня после сталинской речи Гитлер подверг расчленению Чехословакию. Еще через два дня он полностью покорил ее. Конечно, это произошло в результате чемберленовской политики умиротворения Гитлера. До мирового общественного мнения тогда еще не дошло, что это был еще и результат сталинской политики задабривания. Сталин давно уже втайне играл на руку оси Рим — Берлин против группировки Париж — Лондон. Он совершенно не верил в силу демократических государств.

Сталину было ясно, что Гитлер задумал раз и навсегда разрешить проблему Центральной и Юго-Восточной Европы, поставить народы и ресурсы этих районов под свой экономический и политический диктат и превратить его в военную базу для будущих операций.

Сталин видел, как Гитлер за последние годы успешно закрепился на позициях, облегчающих ему дальнейшее продвижение почти во всех направлениях. Он бросил якорь в Тихом океане и дотянулся до Южной Америки. Он вплотную приблизился к британским колониям на Ближнем Востоке. А с помощью Муссолини стал угрожать африканским колониям.

Сталин стремится всеми силами избежать войны. Больше всего он опасается войны. Если Гитлер гарантирует ему мир даже ценой важных экономических уступок, он даст ему свободу действий…

Такой анализ сталинской закулисной политики по отношению к гитлеровской Германии был сделан на страницах «Сатердей ивнинг пост» за несколько месяцев до 23 августа 1939 года, когда мир был оглушен новостью о подписании сталинско-гитлеровского пакта. Для автора этих строк пакт не был новостью. И Молотов, и Риббентроп уверяют, что нацистско-советский пакт означает открытие новой эпохи в германо-советских отношениях, что будет иметь глубокие последствия для будущего Европы и всего мира. И это абсолютная правда.

II. Конец Коминтерна

Коммунистический Интернационал был образован в Москве 2 марта 1919 года. Свой смертельный удар он получил в Москве 23 августа 1939 года, как только Молотов и Риббентроп подписали протокол о заключении советско-германского пакта. Но признаки его упадка были заметны еще задолго до этого события.

Майским утром 1934 года я зашел в кабинет начальника контрразведки ОГПУ Волынского на десятом этаже здания ОГПУ на Лубянке. Внезапно с улицы послышались музыка и пение. Выглянув в окно, мы увидели, что внизу по улице идет колонна демонстрантов. Это шли триста членов австрийской социалистической армии «Шютцбунд», которые героически боролись на баррикадах Вены против фашистского «хаймвера». Советская Россия предоставила убежище этому немногочисленному батальону борцов за социализм.

Я никогда не забуду это майское утро, счастливые лица людей, поющих свой революционный гимн «Братья, вперед к солнцу, вперед к свободе», их дружеское общение с группами советских людей, присоединившихся к шествию. На какое-то мгновение я забыл, где нахожусь, но Волынский вернул меня на землю:

— Как вы думаете, Кривицкий, сколько среди них шпионов?

— Ни одного, — ответил я со злостью.

— Вы глубоко ошибаетесь, — сказал он. — Через шесть-семь месяцев процентов семьдесят из них будут сидеть на Лубянке.

Волынскому на его посту было хорошо известно, как действовала сталинская машина власти. Из тех трехсот австрийцев на советской территории не осталось теперь ни одного. Многие были арестованы сразу же по прибытии в Советский Союз. Другие, хотя и сознавали, что ждет их дома, устремились в австрийское посольство за разрешением вернуться на родину — и там отсидели в тюрьмах свой срок.

— Лучше за решеткой в Австрии, чем свобода в Советском Союзе, — говорили они.

Какая-то часть этих беженцев в составе интербригады была отправлена в Испанию для участия в гражданской войне. Сталин стремительно продвигался по пути к тоталитарному деспотизму, и Коминтерн уже был ему не нужен.