Грейс Слик - Любить кого-то?

Кто-то должен держать руки на штурвале этого плавучего цирка в море серости. Именно благодаря Грэму карнавал смог прорваться в обычную жизнь. Билл мечется по залу, разговаривает одновременно с пятнадцатью людьми, подсказывает и орет, смеется и хмурится, одна рука на бедре, другая на лбу, брови сдвигаются, когда он неожиданно разворачивается и кричит в сторону балкона: "Эй, там, скажите Гарсии, чтобы на следующей неделе без этих гребаных трехчасовых сетов, иначе копы мою задницу за решетку упрячут!"

Билл орет на Гарсию, швыряет стулья, сердится на Пола Кэнтнера за пререкания (тот рычит в ответ, как лев на укротителя) - но все это ему прощается. Кто-то же должен следить, чтобы не было конфликтов с властями, иначе "Филлмор" закроют. Кто-то должен висеть на телефоне, уговаривая людей в костюмах, что это "чистое" заведение для молодежи. Кто-то должен объединить все разрозненные части, направить всю энергию на уничтожение СЕРОСТИ - и это Билл.

Мы экспериментируем, а он дает нам возможность для этого.

В то время, как "Филлмор" стал популярным, большинство музыкантов переехало из Сан-Франциско в Марин Каунти. Марин, расположенный рядом с перенаселенным серым городом, всего в двадцати минутах езды к северу от моста Золотых ворот, был процветающим местом, полным рыбных ресторанов, банкетных залов, яхт-клубов, ковбоев, огромных ферм, особняков с высокими заборами (для богачей) и небольших книжных магазинчиков и баров (для местных художников). У "The Grateful Dead" там было ранчо, где любили собираться представители местной музыкальной сцены. Я помню, как Пигпен открывал нам ворота, когда мы приехали на одну из самых знаменитых вечеринок, поднимая тучи пыли, и припарковались у сарая.

У Пигпена (он же Рон МакКернан), первого клавишника "The Dead", был недолгий роман с Джанис Джоплин; он-то и подсадил ее на "Southern Comfort"[16]. Не настолько открытый, как остальные члены группы, он просто молча кивнул нам. Но он вовсе не был дураком - тихий парень, который значительно лучше чувствовал себя в деревне, чем в городе.

На ранчо был большой бассейн, и в тот день Джерри Гарсия "устраивал прием" под одним из старых деревьев возле бортика. Куда бы он ни шел, люди собирались вокруг него поговорить. Даже в двадцать с небольшим он производил впечатление старого умного мошенника, какое остается от восточных гуру. Когда мы подошли поближе, мимо, крикнув: "Привет!" - пробежала шестнадцатилетняя девчонка. Это была Девчонка, прозванная так в семье, поскольку она была единственной девчонкой среди восьми детей.

Никакой одежды, никакого макияжа, никаких проблем.

Дети и взрослые плавали в бассейне. Длинные столы, накрытые для пикника, ломились от арбузов, чипсов и стаканов, от мангалов поднимались тонкие струйки дыма. Собаки, лошади, гитарные переборы, пшенично-золотые холмы и синее небо - край фермеров. Это место выглядело северным аналогом отеля "Калифорния", мифического места из еще не написанной песни "Eagles".

Мне стало интересно, чем заняты люди возле сарая. В центре круга вертелся, рычал и смеялся какой-то парень, его тело постоянно находилось в движении. Я подошла поближе, чтобы расслышать слова, но смысла не уловила. Фил Леш, басист "The Dead", стоял рядом, скрестив руки на груди и с улыбкой наблюдая этот выплеск чистой энергии. Я посмотрела на Фила, видимо, в моем взгляде читался вопрос, потому что он подошел ко мне, сказав: "Это Нил Кэсседи, если постоишь тут еще немного, начнешь врубаться во все семь разговоров, которые он ведет сам с собой".

Нил, прототип главного героя книги Джека Керуака "На дороге", был одним из "Веселых прикольщиков", которые базировались в Санта-Круз, путешествуя по стране в поисках чего попало на раскрашенном автобусе под девизом "Furthur"[17]. Вместе с Кеном Кизи (автором книги "Над кукушкиным гнездом", написанной под впечатлением от работы "подопытным кроликом" на испытаниях ЛСД для ЦРУ за двадцать долларов в день) Нил, Джерри Гарсия с женой и еще несколько счастливых эксцентриков устраивали лучшие в мире музыкальные сборища.

Все приходят, все получается, и музыка движет всем.

Когда с 1997 году автобус "Furthur" был установлен в Зале славы рок-н-ролла, кое-кто говорил: "Ларри, Кизи и Гарсия - не герои, они преступники. Это не автобус, а катафалк нации!" Следует, правда, заметить, что всегда будут люди, боящиеся жить и боящиеся умирать. Но еще больше людей рисковых, которые привносят новое во все, с чем соприкасаются, с помощью наркотиков или без нее. Известный журналист Хантер С. Томпсон[18] однажды заметил: "Жить в Сан-Франциско в шестидесятых годах было все равно, что в Париже в двадцатых". Кизи добавил: "Шестидесятые не кончились, пока толстые пенсионерки ловят свой кайф".

"Прикольщики" были вдохновителями серии концертов под названием "Trips Festivals", которые не могли быть устроены "нормальными" промоутерами - они были слишком неуправляемы и беспорядочны, чтобы попасть в категорию "вечеринок" или "концертов". Мы знали место и время, но никогда не знали, что будет происходить. Этот движущийся хаос был насквозь пронизан шутками Вэйви Грэйви. Вэйви Грэйви, он же "святой клоун", который тоже был одним из "Прикольщиков", действительно одевался в клоунское облачение с большим красным носом, париком, накрашенными губами и огромными ушами. Вэйви был неотъемлемой частью всех наших концертов, да и всех других событий тоже, единственный клоун из всех, виденных мной, который всегда точно знал, что происходит. У него была уникальная способность заставлять людей смеяться над всем и, самое главное, над собой. Милый, смешной и всегда готовый прийти на помощь, он всегда был рядом, в палатке или трейлере, предоставляя людям место, куда можно просто зайти и забыть о серьезности. Вэйви Грэйви напоминал, что взрослым быть не обязательно; пять минут с ним - и все проблемы исчезают, и вот вы уже заливаетесь самым прекрасным и обезоруживающим смехом.

Большинство ранних сборищ (обычно называвшихся хэппенингами) были спонтанными и беспорядочными. Там царила атмосфера вседозволенности - до тех пор, пока разнообразные дельцы не поняли, что деньги сами потекут в карман, стоит лишь открыть больше концертных залов и показать денежной публике более управляемые версии рок-н-ролльных вечеринок. Тогда же "Авалон", "Карусель" и даже кое-какие из "нормальных" залов начали устраивать сборные концерты на четыре-пять групп, приглашая, в том числе, молодые электрические команды. Я выступала во всех этих залах, будучи участницей "The Great Society", а затем и "Jefferson Airplane", но и "Society", и "Airplane", и другие, типа "The Dead" все еще имели лишь локальную известность, пока звукозаписывающие компании не прослышали о "новом взрыве" и "Власти Цветов" в Сан-Франциско. Журналы типа "Life" и "Time" заполнили статьи, хотя во многих из них все перевиралось. Мы подсыпали молоденьким журналистам кислоту в кока-колу, и им казалось, что на Западном побережье неожиданно открылся целый новый мир.