Кронштадтские этюды… - Руслан Георгиевич Илаев
Этим воспользовался старший лейтенант Александр Махно и, когда его командир вышел на пирс, мгновенно достал документы из ящика стола. Запрятав их за ворот шинели, пронес на свой корабль и затем спустил в фановую систему, что на гражданском языке означает в канализационную трубу. Минуту спустя Вячеслав Михайлович обнаружил пропажу документов и немедленно доложил своему непосредственному начальнику — командиру бригады и в особый отдел дивизии. Как они заставили офицера Махно сознаться в краже и попытке уничтожить секретную документацию, осталось тайной, но старший лейтенант признался во всем. И как результат, его признаниями был нанесен весьма ощутимый ущерб корпусу корабля. Пришлось вырезать трубу фановой системы, и, только пересчитав количество листов в документе, все облегченно выдохнули. Выяснилось, что старший лейтенант Махно ранее понес наказание от командира дивизиона за какой-то незначительный проступок. Вугло объявил ему выговор, а тот посчитал его необоснованным и решил таким образом отомстить своему начальнику. И вот что из этого вышло.
Самое интересное в этой истории было то, что они оба украинцы и урожденные города Запорожье. Это меня заставило глубоко задуматься о происшедшем. Если бы Махно не признался в содеянном, то его командира подразделения, наверняка, посадили бы на лет семь. Оказывается, вот какими мстительными могут быть эти украинцы! В лихие девяностые капитан первого ранга Вугло возглавит арсенал на форте Красная Горка, откуда и будет уволен в запас по выслуге лет. Это был честный и принципиальный офицер.
По-другому сложилась судьба Александра Махно. Он оставил воинскую службу и стал крупным бизнесменом, владельцем «заводов, фабрик и пароходов». Однако в 2004 году его тело с огнестрельными ранениями было обнаружено в море недалеко от города Севастополь. Бизнес — дело жесткое, обманов не прощает и там выговора не объявляют.
В 1987 году я поступил на первый факультет руководящего медицинского состава при военно-медицинской академии им. С.М.Кирова, которую с отличием окончил спустя два года. Затем еще два года служил в 15-ой бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей на Васильевском острове в Ленинграде. Не все офицеры смогли пережить закат и развал СССР. Мой бывший командир бригады Иван Владимирович Бензеев, как раз и стал жертвой не перенесшей падения советской власти и разрушения великого государства. Не пережив его развала, он стал злоупотреблять алкоголем — другими словами, «сел на стакан», повторив судьбу многих офицеров военно-морского флота. Его вначале перевели из Кронштадтской дивизии командиром 15-ой бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей на Васильевском острове в Ленинграде, где я служил под его началом еще два года. Это был уже не тот командир, которого я знал по Кронштадту, ибо пил он каждый божий день. Мне было искренне жаль этого опустившегося человека. Как он закончил свою жизнь, мне не ведомо.
В 1991 году я был назначен начальником 102 поликлиники Ленинградской военно-морской базы, которую возглавлял в течение десяти лет. В 2000 году в возрасте сорока шести лет я был уволен в запас по выслуге лет, а еще через два года навсегда покинул Ленинград и его Кронштадтский бастион.
Катя
В дверь кабинета негромко постучали, вошла Лариса Федоровна, секретарь кронштадтской военно-врачебной комиссии, и сообщила очередную новость:
— Руслан Георгиевич, к Вам на прием пришла девочка. Вы ее примете?
Этот день ничем примечательным не выделялся и не отличался от других какими-либо исключениями. Я сидел за письменным столом и анализировал квартальные показатели в сравнении с прошлым годом, а поликлиника занималась повседневными делами, то есть осуществляла прием, обследование и лечение действующих офицеров и в запасе, а также членов их семей.
— Странно, какая девочка? Конечно, пусть войдет, посмотрим, что за фрукт и с чем его едят.
В дверях показалась высокая девчушка в школьной форме, очень даже хорошая моя знакомая. Вернее, было бы сказать, что хорошими знакомыми были ее родители, с которыми я поддерживал дружеские отношения вот уже пять лет. Девочку звали Катя Смирнова, ей было пятнадцать лет, как и моей старшей дочери. Мама Кати работала в кронштадтской администрации, папа — старший следователь РОВД города Кронштадта. Я пригласил Катю, махнув в сторону дивана рукой:
— Здравствуй, Катя, проходи, присаживайся. Рассказывай, как дела в школе? Как поживают родители? И что тебя привело к нам в поликлинику?
То, что я услышал в следующую минуту от пятнадцатилетней девочки в ужас меня не повергло, но весьма удивило и ошарашило. Скажем так, не каждый день приходится такое слышать.
— Дядя Руслан, я беременная, помогите мне, пожалуйста!
А что могло быть хуже услышанного сейчас от школьницы, сидящей передо мной на диване. И как я, подполковник медицинской службы, должен буду ей помочь и каким образом, если выход при таких делах только один — прерывание беременности, или выйти замуж за соблазнителя, но не в таком же юном возрасте. Мама с папой, конечно, не проинформированы. Начальник военно-морской поликлиники кронштадтского гарнизона, а напротив сидит девятиклассница — ровесница моей старшей дочери с весьма странной просьбой. Оригинально и неожиданно!
— Катя, а твои папа и мама в курсе этого?
— Они ничего не знают, но, если узнают, они меня точно убьют!
Напряженно думаю о сложившейся ситуации и что мне по ней сейчас предпринять. Родители Кати убивать ее, естественно, не будут, однако могут сорваться и устроить шум, о чем впоследствии будут жалеть. Психика девочки может не выдержать такого напряжения, и она явно может что-нибудь сотворить с собой. Был такой случай в Кронштадте, когда обманутая девушка покончила с собой — отравилась барбитуратами, но той было восемнадцать лет, а Катя в девятом классе учиться, и ей всего пятнадцать, что еще хуже.
— А какой срок беременности, Катя?
— Не знаю, дядя Руслан, но месячные третий месяц отсутствуют. Помогите мне пожалуйста, но родителям не сообщайте!
Внимательно всматриваюсь в объятое тревогой лицо девочки. А ведь действительно
