Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
DMX
Когда DMX стрельнул, я уже играл в лиге. Я не занимался грабежами и разбоями, но пережил много разного дерьма на улицах – и о кое-чем из этого DMX читал в своих треках.
DMX лаял так же, как лаял я. У него был грубый голос. Свирепый тон. Жесткая подача. Мне это нравилось. Его музыка резонировала со мной. Я отождествлял себя с его битами. Я играл, как его биты. Что, если бы Мэджик Джонсон был родом из гетто? Что было бы, если бы у Мэджика было такое же отношение к делу, как у DMX? Так я рассуждал о своей игре. Я играл в духе той музыки, которую слушал. Я играл дерзко, глядя прямо в лицо. Дерзкая музыка, дерзкий баскетбол. Хип-хоперы отрываются на баскетболистах, а баскетболисты в свою очередь отрываются на хип-хопе. Встречное движение.
Вдобавок я сам жил так, как пелось в песнях, которые я слушал. Мы с моей шайкой лазали там, куда другие братья боялись соваться. Мы двигались огромной толпой. Все на стволах. Вот как приходилось передвигаться. Такой была тогдашняя культура.
DMX подарил нам наши гимны.
Doc / Док
Мог бы приберечь его для буквы «R», но он слишком важен, чтобы ждать так долго. Я рано введу его в эту историю. Я введу его прямо сейчас, потому что он близок мне по духу. Без Дока я бы никогда не смог покорить главную вершину.
Шло лето 2007-го. После двенадцати сезонов в составе «Миннесота Тимбервулвз» я присоединился к «Бостон Селтикс» в обмен на пятерых игроков и два пика в первом раунде драфта – это был самый масштабный обмен за одного игрока в истории лиги. Я был полон энтузиазма. Перед стартом сезона мой новый главный тренер, Док Риверс, подошел к Полу Пирсу, Рэю Аллену и ко мне – трем игрокам, которых видел ключевыми в деле завоевания «Бостоном» чемпионства, – и сказал нам, что завтра в 6 утра мы встречаемся в порту у такого-то дока.
Мы все застонали.
«Ладно, – сказал он. – Давайте в восемь».
Ровно в восемь утра мы были там. И увидели Дока рядом со здоровенной старой лодкой. Лодка больше походила на автобус на воде.
«Это что?» – спросил я.
«Прогулочная лодка», – сказал Док.
«И чем будем заниматься?»
«Залезайте в нее. Прокатимся».
Пол смотрел на меня, Рэй смотрел на Пола, и все мы смотрели на Дока, как бы говоря: «Какого хрена?!»
Мы забрались в лодку, и Док своим хрипловатым, но, как всегда, бодрым голосом объявил: «Мы отправляемся в водную прогулку по Бостону. Когда вы выиграете чемпионство, эта лодка провезет вас по городу под радостные крики людей. Мы проплывем вокруг дамбы. Проплывем под мостом. И причалим около вот этого здания. А фанаты тем временем будут сходить с ума, потому что вы смогли привести команду к чемпионству после паршивого прошлого сезона. Они обезумеют от радости, потому что вам удастся совершить самый грандиозный разворот в истории баскетбола. Они будут бесноваться, потому что ты, Кевин, станешь лучшим оборонительным игроком года в лиге. Они все знают о твоем умении атаковать, но такой игры в защите они от тебя еще не видели».
Я не мог отвести глаз от Дока. У него огромная харизма. Его скрипучий голос заставлял тебя слушать его еще внимательнее. Он был сильным, волевым человеком. Но меня покорила душа, скрывавшаяся под этой силой. Некоторые люди здорово умеют планировать, другие же – настоящие прорицатели. Док – прорицатель. Он выражает то, что чувствует; а то, что он чувствует, заставляет тебя искриться мотивацией. Док – не тот, кого ты захочешь разочаровать.
В феврале месяце того сезона мы сидели в раздевалке после игры с «Лейкерс» в «Стэйплс». Это была наша последняя игра против них в регулярке. Док взял в руки конверт и сказал: «Я запускаю этот конверт по кругу и хочу, чтобы каждый из вас вложил в него по сотне баксов».
Что? Зачем?
«Если доверяете мне, вложите деньги».
Мы доверяли ему. Все скинулись по сотне, тренеры и менеджеры по экипировке в том числе.
«Хорошо, – сказал Док, – я запечатаю этот конверт и спрячу его в потолок. Если вы хотите увидеть эти деньги снова, вам придется вернуться сюда и в финале сойтись с этой командой снова».
Когда мы действительно пробились в финал, Док не забыл об этом. Он достал спрятанный конверт и вернул каждому его сотню. Прекрасный был момент.
Когда «Клипперс» уволили Дока после сезона-2020, я был в бешенстве. Статистика говорила в его пользу: за семь сезонов «Клипс» шесть раз выходили в плей-офф. Процент побед у Дока составлял 63,1 %. Впрочем, были и другие факты, помимо статистики, вещи духовного характера: он удерживал франшизу на плаву в трудные времена. За одно это ему стоило дать еще один шанс. Они прикончили мечту раньше времени.
В 2014-м выяснилось, что владелец «Клипс» Дональд Стерлинг – расист. Его поймали на пленку. Игроки Дока были, понятное дело, раздавлены. Командный дух упал ниже плинтуса. Тогда Док вошел в раздевалку и сказал: «Меня зовут Гленн Риверс. Я родом из Чикаго. Я черный, и я в бешенстве. Наш владелец – махровый расист, и я не хочу ничего делать для этого человека». Но затем он дал более глобальный контекст. Сказал, что эта история – не только история лично Стерлинга, она куда значимее. Стерлинг был говном, но он уже в прошлом. Совершенства в любой сфере деятельности – спорте, политике, бизнесе, в чем угодно – можно достичь только во времена испытаний. Временами испытаний и проверяется крепость характера мужчины.
Когда в Кеноше, штат Висконсин, разверзлись врата в ад после убийства копами Джейкоба Блэйка, Док воспользовался послематчевой пресс-конференцией, чтобы сделать заявление: «Удивительно то, что мы продолжаем любить эту страну, несмотря на то что она не проявляет никакой любви к нам в ответ».
Факт.
Я представляю себе гору Рашмор с профилями тренеров. Вижу рельефные лица Грегга Поповича, Фила Джексона и Рэда Ауэрбаха. Вижу там Ларри Брауна и Джона Томпсона. Но также вижу и Дока. Док тоже там, высоко.
Он – отец, который превратил меня в совершенного игрока. Он
