Елена Калашникова - Траектория судьбы

Пробыли мы в этом лесу до темноты. Ночью, озираясь по сторонам, вышли на дорогу – и дай Бог ноги!

На следующий день мы решили избавиться от нашего ружья, как говорится «от греха подальше». Проходя через мост над бурной речушкой, бросили посередине реки то, что нас спасало не раз, но вчера чуть было не подвело…

На пятые сутки мы пришли в деревню, где жила семья Гавриила. Родня с плачем обнимает его и все приговаривает: «Ах, какой ты, Гаря, стал большой. Ни назови ты себя, мы бы тебя и не узнали!»

Вечер прошел в расспросах: «Что они там? Все ли живы? Как там твой братик: он же ведь был совсем ребенок?» Мой друг был хорошим рассказчиком и подробно обо всем доложил, и я тоже с интересом слушал историю еще одной ссыльной семьи…

Утром, когда позавтракали, Гавриил отправился в милицию, за паспортом. А я не знал, куда себя деть. Как я волновался! Вдруг сейчас явится и с порога выпалит: «Мы пропали»?!

Но этого не случилось. Дверь с шумом открылась, и еще на входе в избу Гавриил так саданул себя по груди, что звон пошел: «Завтра в этом кармане будет паспорт!» От радости у меня перехватило дыхание, слезы навернулись на глаза. Но тут же холодной змеей в сердце закралась тревожная мысль: а почему завтра? Почему не сегодня?! Вдруг это всего лишь проверка?..

Бессонная ночь прошла в тяжелом томлении: что нас ждет утром? Прикидывали варианты: как нам себя вести в том или ином случае? Что говорить? Чем оправдываться?

Но этого не понадобилось. Вскоре временный паспорт надежно лежал в кармане Гавриила. Мы стали собираться в дорогу на мою родину. Что мне скажут там?

Перед самым уходом в Курью произошло событие, в каком-то смысле предопределившее всю мою дальнейшую судьбу: Гавриил позвал меня на чердак дома и, покопавшись в каком-то старом хламе, достал нечто, завернутое в тряпки. Когда он развернул их, я увидел покрытый ржавчиной пистолет или «леворверт», как он мне тогда прошептал. Откуда взялся и каким чудом сохранился, не известно. Но это был тот самый пистолет Браунинга, с которого и началась моя любовь к оружию!

Гавриил взял пистолет с собой в Курью, спрятав в вещевом мешке. Поселившись у моей сестры Нюры, мы первым делом определили место хранения для него – в погребе под домом.

Через день мне, как и Гавриилу, выдали временный паспорт, и мы с ним пошли устраиваться на работу в курьинскую МТС (машино-тракторную станцию). Гавриила взяли бухгалтером, а меня – учетчиком.

Много дней я ждал момента, когда в доме сестры никого не будет, чтобы достать из погреба пистолет и как следует рассмотреть его на чердаке дома: там и светло, и спокойно. Наконец, момент настал. Затаившись на чердаке, я развернул тряпки, в которые было завернуто это «нечто», неизвестное мне доселе, и – замер: и страшно, и интересно! Потом трясущимися руками принялся разбирать эту, как мне казалось, чудо-технику. Все было покрыто ржавчиной, тем не менее, я быстро справился с разборкой. Для меня открылся новый мир механизмов – мир оружия! Я был поражен тем, насколько все в этом пистолете совершенно: каждая деталь сделана с удивительной простотой и изяществом. Я удалил битым кирпичом ржавчину с деталей. Собрал, разобрал, снова собрал.

Держа оружие в руке, я испытал сильное желание проверить его работу, пострелять из него где-нибудь в укрытии. Но патронов у меня не было: может, их не было и у Гаврика? Или он не решился доверить их мне, зная мои таланты мастерового? Опасаясь быть застигнутым врасплох, я спрятал пистолет в куче старых вещей, надеясь, при случае продолжить его изучение…

Прошло несколько относительно спокойных месяцев нашего пребывания в моем родном селе, и вдруг снова начались неприятности.

Однажды вечером накануне Нового года в наш дом пришел милиционер. А на следующее утро я уже сидел в комнате с решетками на окнах и упорно твердил одно и то же: «Никакого пистолета у меня не было и нет!»

Вспомним, когда это было, в какие непростые времена… Разве мог я признаться, хорошо представляя, что это будет не только моя вина, но и вина всей семьи? Сестры, принося передачу, со слезами на глазах упрашивали меня сдать этот злополучный пистолет, но я им отвечал, что его у меня нет.

Несколько дней заключения показались мне вечностью. Время от времени приходили в голову мысли о побеге. Я начинал разрабатывать план действий, но вскоре сам же убеждался в невозможности этой затеи.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я начал вслух читать стихи моих любимых поэтов – Некрасова и Есенина. Потом вспомнил и свои собственные, читал их и с горечью думал: «Почему жизнь увела меня от нежной поэзии в стихию жестокой технической мысли?»…то есть к «вечному двигателю»?..

Сидя в камере предварительного заключения верхом на деревянной, грубо обструганной скамейке, я опять начал думать о своей несбывшейся мечте. Снова и снова задавая себе вопрос: «Почему же я не смог в школе довести до рабочего состояния свой вечный двигатель? Ведь все, кому я демонстрировал отдельные его детали и узлы, все были единодушны в своем мнении: «Должен работать»!

И я начал мысленно разбирать его, как бы раскладывая перед собой все детали… Но вдруг они стали изменять свою форму, постепенно превращаясь во что-то другое, очень знакомое. Что бы это такое могло быть?.. И тут я понял, что это уже не детали вечного двигателя, а части того самого пистолета, который стал виновником моего заключения за решетку. Да, это и в самом деле – он! И так со мной повторялось несколько раз. Это было как наваждение: то его контуры четко вырисовывались, то исчезали, оставляя в памяти лишь силуэт, размытый отпечаток…

– Ты что, оглох?! – вывел меня тогда из забытья голос дежурного. – Давай на допрос. К начальнику!

Начальник сказал, что ему совершенно точно известно: я храню оружие, хотя закон запрещает это делать. Конечно, я до своего ареста мог и не знать этого, но здесь, в милиции, мне об этом уже сообщили. Так что у меня было достаточно времени поразмышлять о том, что меня ждет…

– Ты все понял? – строго спросил начальник. – На новогодние праздники мы тебя отпускаем. Так что теперь иди домой и исправляй свою ошибку!

Переминаясь с ноги на ногу, я не решался поверить в это. Не мог понять, шутка это или действительно – свобода?.. Всю дорогу мне казалось, что кто-то идет за мной следом, кто-то смотрит за каждым моим шагом.

Подойдя к дому сестры, я долго не решался открыть дверь: был уверен, что увижу того самого милиционера, который приходил за мной. Но вместо него я увидел заплаканную Нюру, которая сначала оторопела от моего неожиданного появления, а потом сразу же принялась меня упрекать и уговаривать сдать пистолет.