Игорь Оболенский - Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие

В своих письмах Ильф не только пишет о своей любви к «Марусе, гражданке Тарасенко». «Целую очень, очень, пальцы, губы, сгиб на руке и худое милое колено в синем чулке с дырочками. И синее платье, на котором тоже дырочки. И помню белую рубашку, в которой ты была на вокзале. Моя маленькая, я очень тебя люблю».

Он пытается объяснить юной девушке (Тарасенко была моложе Ильфа на семь лет) устройство мира. Причем делает это в довольно необычной форме. «И вся жизнь для тебя — таинственное пастбище с рогатыми коровами, которые могут забодать рогами. А коровы очень мирные и вовсе не бодаются. По зеленой траве можно идти совершенно спокойно. Маруся, по зеленой траве можно ходить спокойно. Ты меня поняла? Не усложнять, ничего не надо усложнять. Если бы мы были вместе. Но это будет. Я знаю».

Впрочем, поучительные письма вновь сменяются пронзительными признаниями. «Мой мальчик, мой мальчик, что мне делать, если я так люблю Вас. У меня детские привычки, когда мне что-нибудь очень болит, у меня нет тогда другого слова, чем «мама». Я сказал «мама», так мне все болит. Так я Вас люблю… Я готов топать ногами. Но меня примут за бесноватого. Я люблю Вас, чего Вы от меня хотите? Почему? Я не знаю. Мне все равно. Я скажу это тысячу раз…»

Наконец случается то, о чем они так страстно мечтали, — Маруся приезжает в Москву. 21 апреля 1924 года Илья Ильф и Маруся Тарасенко официально стали мужем и женой. Впрочем, по воспоминаниям Александры Ильф, зарегистрировать свои отношения родители решили исключительно из-за того, что как супруга сотрудника железнодорожной газеты «Гудок» Маруся получала право на бесплатный проезд из Одессы в Москву и обратно.

Теперь письма молодых супругов полны не только лирики, но и быта. «Маля дорогая, я тут очень забочусь о хозяйстве, купил 2 простыни (полотняные), 4 полотенца вроде того, что я тебе оставил, и множество носовых платков и носков. Так что тебе не придется думать о носках и их искать, как ты всегда это делала. Хочу комнату не оклеивать, а покрасить клеевой краской. Напиши, согласна ли ты?.. Деньги я тебе пошлю завтра телеграфом. Напиши, где ты обедаешь и что делаешь. Я уже раз просил, но ответа не последовало на эти законные вопросы. Носки я иногда ношу даже розового цвета. Необыкновенно элегантно и вызывает восторженные крики прохожих… Милая моя доча, мы будем очень хорошо жить. Купим тебе шляпу и заживем очень элегантно».

Ответ Маруси: «Долго объяснять не стану, а дело вот в чем: во-первых, у нас нет одеяла, вернее, есть даже два, но они оба годятся к дьяволу, а поэтому, желая одно из них привести в порядок, требую не меньше 15 рублей. Затем (все это, конечно, только в том случае, если у Вас будут деньги, в чем сильно сомневаюсь) необходимо привести в некоторый порядок мой скудный гардероб… Все Вам теперь известно, предоставляю Вам слово, которому безусловно повинуюсь как слову супруга и повелителя».

Жила молодая семья совсем не богато. «Мама рассказывала, — вспоминала Александра Ильф, — что они с Ольгой Густавовной (женой Юрия Олеши. — Примеч. И. О.) обычно замазывали тушью кожу под дырками на чулках (тогда носили черные), но, когда чулки перекручивались, предательски обнажалась белая кожа. Другой рассказ: у Ильфа и Олеши на двоих была одна пара приличных брюк. Несмотря на разные фигуры (длинный, тонкий Ильф и невысокий, коренастый Олеша), они как-то умудрялись надевать их. Однажды молодые жены решили навести в квартире порядок и даже натереть пол. Выяснилось, что нет суконки. Мама сказала: «Оля, там за дверью висят какие-то тряпки, возьмем их!». И пол был натерт. Стоит ли говорить, что он был натерт теми самыми брюками.

После того как Ильфы зажили семейной жизнью, интенсивность переписки пошла на спад. Однако по-прежнему страстно обожающий Марусю Ильф придумал новый способ выразить свою любовь. Он приобрел фотоаппарат и принялся делать бесконечные фотографии молодой жены. Из нее, кстати сказать, получилась первоклассная модель….

Достаток наступил после того, как Илья Ильф вместе с Евгением Петровым написали первую совместную книгу — знаменитые «Двенадцать стульев». Ильфа как корреспондента главной газеты страны «Правды» стали посылать за рубеж, выделили отдельную квартиру в писательском доме в Лаврушинском переулке. Но Илья Арнольдович уже был серьезно болен. И в 1937 году его не стало.

Мария Николаевна пережила мужа на много лет — она умерла в 1981 году. Все эти годы она хранила перевязанную тесемкой пачку писем, которыми она и ее Иля обменивались в двадцатые годы. Когда после смерти матери Александра Ильинична нашла эти письма, она обнаружила, что к некоторым письмам отца мать приписала по нескольку строчек.

«Мне очень скучно без него, скучно давно, с тех пор, как его нет. Это последнее из слов о том, что я чувствую от его утраты. Много, много слов о нем в душе моей, и вот сейчас, когда прошло много лет и я читаю его письма, я плачу, что же я не убила себя, потеряв его — свою душу, потому что он был душой моей….

Вот снова прошло много времени, и я читаю. Часто нельзя — разорвется сердце. Я старая, и вновь я та, что была, и мы любим друг друга, и я плачу…»

В декабре 2013 года биографа знаменитого писателя, моей прекрасной собеседницы и дочери Ильфа Александры Ильиничны не стало. На памятнике на Новодевичьем выбито уже три имени…

Рада Аджубей

(дочь Никиты Хрущева)

«Я хочу сохранить то, что знаю…»

ИЗ ДОСЬЕ:

«Никита Сергеевич Хрущев, третий, после Ленина и Сталина, «правитель» Советского Союза. Автор неоднозначных экономических и политических реформ. Вошел в историю, как автор «оттепели» и доклада, развенчавшего культ личности Сталина. Сын Леонид от первого брака погиб в воздушном бою в 1943 году.

В 1964 году в результате заговора своих соратников был отправлен на пенсию. В ранге пенсионера союзного значения прожил на подмосковной даче до своей кончины в 1971 году в возрасте 77 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Дочь Рада Никитична — журналистка. Ее муж, Алексей Аджубей, возглавлял газету «Известия». Имел негласный титул «главного зятя страны», недаром говорили: «Не имей сто рублей, а женись, как Аджубей». Между тем, брак Алексея Аджубея и Рады Хрущевой был на редкость счастливым. Алексея Ивановича не стало в 1993 году, он один год не дожил до семидесятилетия».

Никита Хрущев умер, когда я еще не родился. Но в панельной пятиэтажке, именуемой в народе «хрущевкой», мне пожить довелось. Да и сама личность Хрущева, конечно же, равнодушным не оставляет — XX съезд, Карибский кризис, «кукуруза — царица полей», Гагарин.