Максим Бельский - Неизвестный Фридрих Великий

Ганс Иоахим фон Цитен

Впервые его талант проявился в полной мере в сражении при Ротшлоссе, за блистательное участие в которой король произвел Цитена в полковники, а вскоре сделал шефом всех прусских гусар. Фридрих требовал: «Каждый кавалерийский офицер обязан твердо зарубить себе в памяти, что для поражения неприятеля нужно только два дела: первое – атаковать его с наивысшей скоростью и силой, второе – охватить его фланги!» Фон Цитен вполне соответствовал этим требованиям. Основное внимание в обучении кавалериста вместо стрельбы он стал уделять верховой езде и сабельным ударам с лошади. В непрерывных маневрах кавалеристов обучали стремительным атакам в сомкнутом строю, мгновенным перестроениям, всему тому, что обусловило полное превосходство прусской кавалерии на полях Семилетней войны, а сам Цитен получил прозвище Zieten-aus-dem-Busch (Цитен-из-кустов). Он однажды признался королю: «В ту минуту, когда я вижу противника, у меня уже готовы все распоряжения». Эпоха тяжелой кавалерии, которая топтала собственную пехоту на поле при Мольвице, навсегда ушла в прошлое.

В 1744 году Пруссия снова вступила в войну, которая получила название Второй Силезской. Но поначалу действия прусской армии были неудачны, поскольку австрийскими войсками командовал очень опытный генерал Траун. Он уклонялся от генерального сражения, зато умело маневрировал вокруг противника, отрезая его от союзников до тех пор, пока одним решительным ударом не отбросил за Эльбу. Вместо досады это вызвало восхищение у Фридриха II, умевшего высоко ценить талантливых людей. О фельдмаршале Трауне Фридрих говорил: «Это был мой наставник: у него выучился я сознавать мои ошибки». Во второй части «Истории своего времени» он писал: «Действия Трауна должны служить образцом для каждого полководца, который любит военное искусство. Хороший военачальник обязан подражать ему, если только имеет необходимые на то способности…» Король перенял эту мудрую тактику сочетания малой войны с большой. Восхищение восхищением, а ситуация становилась все более тяжелой. 20 января 1745 года умер союзник Фридриха Карл Альбрехт, а затем и Франция отказалась от военных действий против Австрии. Перед победоносными австрийцами открылась радужная перспектива полного разгрома оставшихся в одиночестве пруссаков. Весной 1745 года Фридрих II писал Подевильсу: «Если все мои средства окажутся неэффективными, а переговоры не принесут успеха, короче говоря, если обстоятельства обратятся против меня, тогда лучше погибнуть с честью, чем потерять всю оставшуюся жизнь и славу и уважение». Понимая, что на карту поставлено слишком многое, к продолжению войны Фридрих II подошел в высшей степени обстоятельно. «Из казначейства было вынуто шесть миллионов талеров, со всего государства сделан поземельный побор в полтора миллиона. Вся серебряная утварь, украшавшая дворец: канделябры, столы, люстры, камины… были обращены в деньги». Перед началом боевых действий Фридрих написал генерал-майору фон Готшармуа: «Сообщите всем вашим офицерам и унтер-офицерам, что тот, кто испытывает сомнения в успехе, не может служить в прусской армии».

Восстановленная и пополненная свежими силами армия, преобразованная прусская кавалерия в сочетании с личной храбростью короля определили исход битвы при Штригау, где 85 тысяч австрийцев и саксонцев под командованием герцога Карла Лотарингского противостояло 65 тысячам прусских солдат. Сначала король поутру атаковал и разгромил саксонцев, прежде чем австрийцы подоспели к ним на помощь. Затем Фридрих ударил по австрийцам и после ожесточенного боя разбил их армию. В этом сражении Фридрих II лично водил своих солдат в атаку и первым вскочил на защитный вал, воодушевляя солдат своим примером. Австрийцы позорно бежали, оставив на поле боя десятки знамен.

Несмотря на эту победу, война продолжалась, поскольку 13 сентября супруг Марии Терезии гроссгерцог Франц Лотарингский был провозглашен германским императором. Это послужило стимулом к продолжению боевых действий. Однако громкие титулы не помогают на войне, военное счастье вновь отвернулось от австрийцев: они потерпели поражение в битве при Гогенфридберге. Из письма короля Шарлю Этьену Жордану: «Жордано от Фредерикуса салют! Так вот, твой друг уже дважды победитель на протяжении тринадцати месяцев. Кто бы пару лет назад поверил, что твой ученик в философии, ученик Цицерона в риторике и ученик Бейля в здравомыслии, будет играть мировую роль в войне? Кто бы поверил, что Провидение пошлет некоего поэта перетряхнуть всю Европу и начисто перевернуть политические расчеты ее королей и военачальников?» К сожалению, это было одно из последних писем другу – Жордан вскоре умер после тяжёлой болезни…

30 сентября 1745 года австрийская армия, почти вдвое превосходившая по своей численности прусскую, потерпела от нее еще более жестокое поражение в Сорской битве. Одержав победу, Фридрих II скромно сказал: «Я заслуживал того, чтобы меня побили, и так бы оно и было, если бы не искусство моих генералов и мужество моих солдат». В битве под Кессельсдорфом пруссаками были разгромлены объединенные австро-саксонские войска. Эти блистательные победы Пруссии вынудили Австрию пойти на переговоры, закончившиеся заключением мира. Австрия вторично уступила Фридриху II Силезию в потомственное владение. До момента воцарения Фридриха II в Вене относились к прусским королям, как к вассалам, в табеле о рангах империи числящимися обер-камергерами Священной Римской империи, не более того. Теперь же, когда Австрия подписала тяжелый и унизительный для себя мир, все изменилось, на Фридриха в Европе стали смотреть с опаской и тяжелой ненавистью. Сам же Фридрих ІІ довольно скромно оценивал итоги этой войны: «Если оценивать вещи, исходя из их подлинной ценности, то надо признать, что война в некоторых отношениях была бесполезным кровопролитием и что Пруссия в результате серии побед не добилась ничего иного, чем утверждения во владении Силезией»[74]. Впрочем, Фридрих понял уже тогда, что, как он выражался, не стоит «дразнить кошек», в политике и в дипломатии нужно проявлять осторожность. А Пруссия ликовала, страна вступила в мирный период, продолжавшийся с 1745 по 1756 год. В 1744 году Пруссия расширилась еще больше в результате мирного присоединения к ней княжества Ост-Фрисландия, которое досталось Фридриху II по праву наследства. Пруссия, кроме приобретения новых территорий, получила также сознание независимости, которое десятилетиями старательно вытравливалось стараниями сопредельных государств. Характерно, что, победив в войне, король не забыл и о своих раненых солдатах: по его приказу в Берлине был сооружен Дом инвалидов. В нем за государственный счет доживали свой век ветераны прусской армии. На фронтоне дома красовалась надпись: „Laeso et invicto Militi” («Уязвленному, но не побежденному воину»). Ничего подобного в других странах в эту эпоху не наблюдалось.

Глава V

Информация к размышлению

Шахматы воспитывают склонность к самостоятельному мышлению[75].

Наступила полоса мира и процветания, ничто не предвещало новой войны. Но это было лишь затишье перед бурей, – уже через одиннадцать лет Европа погрузилась в пучину новой кровавой войны, которая получила название Семилетней. Основной причиной этой войны до сих пор называют воинственные устремления Пруссии, направленные на новые завоевания. Кроме того, многие указывают на то, что Фридрих II жестоко оскорбил своими эпиграммами австрийскую королеву Марию Терезию, российскую императрицу Елизавету Петровну и всесильную фаворитку французского короля Людовика XV маркизу де Помпадур, и якобы именно это сделало возможным союз Франции, Австрии и России против Пруссии. Но было ли так на самом деле?

Екатерина Великая, которую невозможно отнести к почитателям Фридриха, тем не менее писала: «Увы, следовало бы удивляться ему (то есть Фридриху Великому) и стараться подражать!»

Рудольф Аугстайн (Rudolf Augstein) в книге „Preußens Friedrich und die Deutschen” говорит прямо: „Friedrich war nicht das, wofür man ihn ausgibt” («Фридрих не был тем, за кого его выдают»).

Известно, что основателем социологии как самостоятельной и целостной науки об обществе стал великий французский ученый и философ-позитивист Огюст Конт (1798–1857). Он-то и ввел в оборот термин «социология», то есть учение об обществе, которое он также называл социальной философией. Он известен также и тем, что ненавидел дух милитаризма и агрессии. Одной из его идей в этой связи было убрать из памяти человечества имена всех завоевателей. Например, он предлагал дать другое название месяцу июлю, чтобы навсегда стереть из человеческой истории память о кровавом завоевателе Юлии Цезаре. Так вот, в список с именами великих ученых и тружеников, которые внесли неоценимый вклад в дело развития цивилизации и просвещения, он внес имя Фридриха Великого.