Филипп де Коммин - Мемуары

Коммин отрицает возможность чудес, относя их к библейским временам, и оставляет за провидением один способ проявления – через человеческий разум. Интересно, что у Коммина, исключительно высоко ценившего ум и личный опыт (на чем основывается самостоятельность человеческих решений и действий), отнюдь не ослабевает представление о божественной опеке над человеком. Людовик XI был для него образцом умного человека, но тем не менее он регулярно отмечает, что те или иные решения короля возникли в результате советов или внушений, идущих от бога. А при объяснении неудач Карла Смелого он не ограничивается ссылками на его недалекий ум, но подчеркивает, что господь, кроме того, еще и отнимал у него рассудок. Уловить границы, в пределах которых человеческий разум у Коммина независим от бога, невозможно, так как он обычно отождествляет проявление божественной воли с действиями практического разума. Именно это отождествление и составляет характерную особенность его понимания идеи бога, отличающую его от других мыслителей эпохи, для которых воля бога воплощена в нравственном законе.

Был ли Коммин в своих общих исторических воззрениях провиденциалистом? Если считать провиденциалистской всякую концепцию общественного развития как выражения воли божьей, то Коммин, несомненно, провиденциалист. Но в таком случае необходимо провести различие между его провиденциализмом и провиденциализмом августиновского толка. Различие следует провести по одному очень существенному пункту – целенаправленности божественной воли. У Августина она ясна: бог ведет людей к граду божьему, достигаемому путем нравственного совершенствования и спасения души. Поэтому наследниками Августина являются все мыслители, придерживающиеся этической концепции человека и общества. У Коммина же эта прямая и ясная перспектива нравственного развития общества отсутствует. Божья воля у него или растворена в прагматической человеческой мысли, или, вознесенная над человеком, совершенно неопределенна в своих целях. Это позволяет видеть в исторической концепции Коммина закат средневекового провиденциализма, утратившего свою религиозно-этическую сущность.

В свое время Сент-Бев сказал о Коммине: «Политическая история во Франции начинается отсюда» [723]. И действительно, если определять точку отсчета, от которой можно вести развитие исторической науки во Франции, то таковой могут быть только «Мемуары» Филиппа де Коммина. Гораздо более глубокое по сравнению с его предшественниками проникновение в суть событий, смелое обнажение психологического механизма политической борьбы и оригинальная для того времени историко-политическая концепция – все это обусловило чрезвычайный интерес к его сочинению на протяжении нескольких столетий, вплоть до нашего времени. Без Коммина трудно понять эволюцию исторической и общественно-политической мысли во Франции на стыке двух эпох – средневековья и Возрождения. Без него неполным было бы представление об истоках знаменитого французского рационализма, столь ярко проявившегося во французской науке XVI-XVII вв. Однако Коммин интересен не только как историк и мыслитель, в чьем творчестве отразился определенный, и очень важный, этап развития общественной мысли прошлого. Поднимая такие вопросы, как вопрос о нравственном содержании познания, о соотношении морали и политики и значении исторического знания, он независимо от того, как он отвечает на них и насколько его ответы приемлемы с нашей точки зрения, прикасается к едва ли не вечным проблемам человеческого бытия, для которых не существует исторических дистанций. И предлагаемый первый перевод «Мемуаров» Филиппа де Коммина на русский язык поможет советскому читателю по достоинству оценить творчество этого историка.

Ю. Малинин

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИМЕЧАНИЯ

Автограф «Мемуаров» не сохранился. Вероятно, его вообще не было и Коммин не писал, а диктовал свой труд. На миниатюре одной из рукописных копий «Мемуаров» он изображен именно диктующим.

До нас дошло пять рукописных копий «Мемуаров» первой половины XVI в., из них только одна, хранящаяся в Национальной библиотеке в Париже (ms. Polignac), содержит их полный текст, остальные же – лишь первую часть (книги I-VI). Любопытно, что одна из лучших рукописей (ms. Dobree), хранившаяся в XVIII в. в библиотеке аббатства Сен-Жермен-де-Пре, в годы Французской буржуазной революции попала в Россию и сначала входила в собрание графа А. Головкина, а затем – князя М. Голицына, но в 1825 г. была продана во Францию.

Впервые первая часть «Мемуаров» была издана в 1524 г. в Париже. Быстро распроданная, она переиздавалась еще пять раз с 1525 по 1530 г. Первое издание второй части вышло в 1528 г. и было переиздано в 1529 г., после чего начали появляться в свет издания полного текста «Мемуаров». Однако критическое издание, с выверенным текстом, было осуществлено только в 1552 г. Д. Соважем. Д. Соваж впервые разделил труд Коммина на книги и главы (это деление сохраняется по сей день) и назвал его «Мемуарами». Ни одна из рукописей не имеет на титульном листе этого названия. Все они, как и первые издания «Мемуаров», назывались «Хрониками». Издания первой части именовались «Хроникой и историей, составленной и написанной покойным господином Ф. де Коммином», а второй – «Хроникой короля Карла VIII». Д. Соваж, порывая со сложившейся традицией и называя книгу «Мемуарами», несомненно, руководствовался тем, что сам Коммин ни разу не называет свое сочинение иначе, чем воспоминаниями, мемуарами. Более того, Коммин даже подчеркивает, что он не историк и не хронист, а потому позволяет себе не всегда строго придерживаться хронологической последовательности в изложении событий. Издание Д. Соважа особенно ценно тем, что при его подготовке была использована не дошедшая до нас рукописная копия, которая, по утверждению Д. Соважа, была снята с оригинала. Проверить утверждение Д. Соважа невозможно, но текст его издания близок к тексту лучших из сохранившихся рукописей, и поэтому его издание котируется сейчас наравне с этими рукописями.

Лучшими научными изданиями «Мемуаров» Ф. де Коммина в настоящее время являются издания Б. де Мандро (Ph. de Commynes. Memoires / Ed. par В. de Mandrot. P., 1901-1903. T. I-II) и Ж. Кальметта (Ph. de Commynes. Memoires / Ed. par J. Calmette. P.t 1924-1925. T. I-III), которые и были использованы при подготовке русского перевода.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Августин, Аврелий (354-430), богослов, один из «отцов церкви» 403, 436