Элизабет Эбботт - История куртизанок

В определенной степени Глория сделала то же самое с его жизнью. Жизнерадостная клиентка-партнерша возбуждала в Джо влечение, и Глория, хотя она любила мужа, тоже прониклась к нему симпатией. Их все сильнее тянуло друг к другу. Тем не менее у Глории было много причин не позволять себе любовную связь вне брака. В Голливуде царили нормы высокой нравственности, соответствовать которым должны были и фильмы, и снимавшиеся в них актеры, и Глории однажды уже пришлось сталкиваться с ограничениями, определявшими поведение отдельных людей. Независимо ни от чего, она не могла допустить, чтобы в отношении нее возникла хоть тень подозрения в супружеской неверности. Другую проблему составлял ее брак. Хоть Глория чувствовала, что тесной связи с мужем у нее быть не может, она любила этого красивого и обаятельного мужчину.

Положение Джо было совершенно иным. Его брак с Розой основывался на ценностях, связанных с воспитанием потомства – династии Джо, в большей степени, чем на их отношениях друг с другом, которые были вежливыми, но сдержанными. В делах сердечных их разделяла эмоциональная пустыня. Роза определила то, что Джо должен был безусловно выполнять, а именно: материально ее обеспечивать, соблюдать религиозные обряды и семейные обязательства. Поскольку он соответствовал этим требованиям и обеспечивал ей возможность иметь дорогие туалеты, она была готова закрывать глаза на его измены. Джо знал, что Роза не станет досаждать ему докучливыми вопросами или провоцировать скандалы, поэтому у него было меньше сдерживающих факторов, чем у Глории.

Их близость стала теперь только вопросом времени и требовала лишь некоторой подготовительной работы, в которой Джо был прекрасным специалистом. Находчиво и психологически безукоризненно он смог избавиться от Анри, предложив ему, как писала Глория, «замечательную должность» – место директора «Патэ пикчерз» в Европе. Анри был в полном восторге. Его чувства разделяла Глория, которая «бросила быстрый взгляд в сторону Джо Кеннеди и улыбнулась ему в знак глубокой признательности». Джо и Анри быстро составили устное соглашение, набросали текст на бумаге и поставили под ним свои подписи. «Потом, в ходе нескольких кратких встреч мы с Джо заново организовали весь наш мир», – писала Глория53.

На следующий день Джо велел одному из «всадников» пригласить Анри порыбачить далеко в море, там, где водилась глубоководная рыба, а сам, сославшись на то, что у него много работы, остался на берегу. Глория тоже осталась, сказав Анри, что хочет купить подарки детям. Когда Анри оказался далеко от берега, Джо приехал в гостиницу, где в своем номере его уже ждала Глория. Не говоря друг другу ни слова, они слились в страстном поцелуе. Одна его рука поддерживала ее голову, другой он ласкал тело Глории, пытаясь стянуть с него кимоно. Продолжая ее целовать, он стонал: «Не могу больше, не могу. Давай, сейчас». «Он был как заарканенный конь – грубоватый, напрягшийся, жаждущий свободы, – вспоминала Глория. – После торопливого оргазма он лежал рядом и гладил мне волосы».

С тех пор, по словам Глории, Джо Кеннеди стал для нее «странным человеком, который всегда был рядом, которому я принадлежала в большей степени, чем мужу»54.

Глория Свенсон стала любовницей Джо Кеннеди. Сам он обосновался в Беверли-Хиллз – снял дом на улице Родео-Драйв, где никогда не бывали ни его жена, ни дети. Чтобы их проведать, он при каждом удобном случае возвращался на восточное побережье. Дом в Беверли-Хиллз не просто служил ему pied-à-terre[66]. Там работали две горничные, дворецкий, садовник и повар, и Джо мог отвечать взаимностью на гостеприимство Глории, устраивая вечеринки в собственном съемном жилье.

Такие пирушки никогда не бывали интимными. Обычно на них присутствовали «всадники» Джо, и потому разговоры шли в основном о делах. Потом Глория и Джо занимались любовью, после чего один из «всадников» отвозил ее домой. Днем они с Джо встречались редко, а если и встречались, то никогда не оставались наедине.

Джо, как всегда внимательно вникая во все подробности, следил за жизнью детей, а также постоянно связывался с Анри, которого называл Генри. Кроме того, он старался убедить Глорию крестить усыновленного ею ребенка: сама мысль о некрещеной душе претила его религиозным чувствам.

Во время регулярных наездов в Соединенные Штаты Анри не выказывал никаких подозрений. Может быть, думала Глория, он вел себя так из чувства благодарности за предоставленную ему работу, или «здравый смысл, присущий ему как всякому европейцу, подсказывал Анри, что такого рода отношениям лучше позволить развиваться своим чередом, особенно тогда, когда они почти наверняка не вели к браку». Другой вероятной причиной лояльности Анри было то, что он сам обзавелся любовницей в Париже.

Положение Джо Кеннеди было более сложным. Он постоянно твердил Глории, что хранит ей верность, придумывая разные предлоги для того, чтобы уклоняться от исполнения супружеских обязанностей – в тот год новое дитя Кеннеди не появилось на свет, гордо говорил он любовнице55. Но Джо хотел, чтобы Глория родила ему ребенка. Глория ответила ему без обиняков: если он еще хоть раз об этом заговорит, она соберет вещи и вернется в Калифорнию. «Людям, Джозеф, ты это объяснить не сможешь. Со мной завтра же все будет кончено», – твердо сказала она56. Однако со временем она поняла, что люди, причастные к киноиндустрии, знали об их романе и смотрели на них как на «модифицированный вариант Уильяма Рэндольфа Херста и Мэрион Дэвис, только в чистом виде, поскольку мы оба состояли в браке и имели детей; поэтому за спиной у нас никто не шептался и обвинять нас открыто никто не решался»57.

Джо и Глория были счастливы друг с другом, хотя их интимные отношения оставляли желать лучшего, поскольку Джо не придавал большого значения удовлетворению сексуальных желаний Глории. Их общее дело развивалось непросто. «Королева Келли», кинокартина, которую Джо буквально навязал Глории и которая обошлась в восемьсот тысяч долларов, с треском провалилась. «У меня в жизни провалов не было!» – кричал он в гневе58. Тем временем Глорию выдвинули на соискание премии «Оскар» за фильм «Сэди Томпсон», который, по мнению Джо, не должен был пользоваться успехом.

«Королева Келли» оказалась для Глории сокрушительным эмоциональным, физическим и финансовым ударом. Когда она осознала, насколько удар был сильным, ей пришлось лечь в больницу. «Нет необходимости обсуждать реакцию Глории на то, что она должна мне приличные деньги за картину, хотя назвать ее приятной нельзя никак», – писал Джо Анри. Кроме того, он упомянул о том, что в разговорах с Глорией дело дошло до «решительного выяснения отношений»59.