Федор Литке - Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану

Лейтенант Завалишин возвратился, не получив возможности осмотреть подробно и промерить всю лагуну, до такой степени был он стеснен лодками островитян, которые, не делая ему никаких обид, шумели и кричали все вместе, бросали в шлюпку кокосовые орехи, разные изделия и знаками приглашали на берег.

К заходу солнца все нас оставили.

Пролавировав ночь, поднялись мы довольно много на ветер, поутру 3 января спустились опять вдоль рифа, держась к нему вплотную. Несколько человек, стоявших на рифе, лаяли по-собачьи, когда мы проходили мимо, из чего можно было заключить, что это животное им известно. Догадка впоследствии подтвердилась. Заметив в одном месте отверстие, послали мы шлюпку для осмотра его.

Покуда мы в ожидании шлюпки лежали в дрейфе, собралось к нам много лодок, с которых мы выменяли несколько кокосовых орехов, хлебных плодов, бананов, рыбу, петуха и, что странно, несколько кокосовых скорлуп и раковин, наполненных весьма хорошей водой, которую они, впрочем, вероятно, не для нас, а для себя брали. После многого шума трое старшин, которых и здесь называли юросами, согласились на наши приглашения взойти на судно. От изумления и боязни не могли они несколько минут пошевелиться: мало-помалу ободрились и решились даже сойти в каюту, где мы их одарили щедро и старались всячески занять. Они не имели и тени той любезности, что наши юаланские приятели. Лица их, впрочем не безобразные, делались неприятными от написанного на них беспокойства и подозрительности. Большие глаза бегали из стороны в сторону.

Получив от нас в подарок какую-нибудь вещь, ни за что уже не выпускали из рук, когда мы хотели показать им употребление ее. Они, и это естественно, высоко ценили железо и железные вещи, и более всего топоры. Многие из них пробовали силу свою над железными секторами, кофель-нагелями и даже вант-путенсами, имея, вероятно, в виду ими поживиться. Из гостей наших любезнее всех был юрос Лапалап, старик, по-видимому, лет семидесяти, без зубов, который спокойной веселостью выгодно от других отличался. Он имел след большой раны на ноге, что делало вероятным, что и на этом, как и на других высоких островах этого архипелага, бывают междоусобные брани. Когда мы наполнили паруса, они все вышли наверх и некоторое время держались на борту судна, потом один за другим бросились в воду и поплыли к своим лодкам.

В осмотренном отверстии не нашлось якорного места, другое против SW оконечности острова, которое лейтенант Завалишин накануне осмотрел только отчасти, обещало больше, и потому мы против него остановились, и тот же офицер был отправлен для завершения своего обследования, с приказанием поднять на шлюпке флаг, если встретится какая-нибудь опасность от жителей. Все бывшие в виду лодки последовали за нашей шлюпкой в губу. Через некоторое время увидели мы на ней условленный знак, сейчас же привели шлюп еще ближе к берегу и выпалили из пушки. Вскоре лейтенант Завалишин пристал к судну и сообщил мне о своей поездке следующее:

«Около 11 часов отправился я на гичке для отыскания якорного места в углублении между рифами, против SW оконечности острова. Я нашел его состоящим из двух бухт, соединенных проходом не более 50 сажен шириной. Во внешней глубины от 20 до 25 сажен, во внутренней от 16 до 23 сажен, а в проходе между ними 14 сажен. По узкости прохода, по положению его NO и SW прямо против господствующего ветра и по тесноте бухты место это для якорной стоянки неудобно.

Когда я оставил шлюп, не было около меня ни одной лодки; во внешней бухте догнали меня все те, которые были у судна, а во внутренней – присоединилось к ним такое же число с берега, так что я насчитывал, наконец, около себя до 40 лодок, в которых по меньшей мере 200 человек островитян. Они, как и вчера, плясали, шумели, предлагали нам свежие плоды и хотя, стесняя нас, препятствовали работе, но не обнаруживали сначала никакого враждебного намерения, и мы, не входя с ними в сношения, продолжали нашу работу.

Дерзость и докучливость их возрастали с каждой минутой, они, наконец, нарочно заезжали вперед шлюпки, хватались за нее руками и даже покушались несколько раз снять с руля железный румпель. Один из островитян вынул было связку со стрелами, конечно, не с добрым намерением, потому что на других лодках все что-то очень громко закричали, как казалось, с негодованием, и он их тотчас опять спрятал. Когда мы пошли обратно из бухты, то они стали теснить нас еще больше, кричать еще громче, так что мы, наконец, с усилием только пробираясь между их лодками, могли подвигаться вперед. Тот же самый дикий, о подвиге которого упомянуто выше, находясь теперь вплотную за кормой нашей шлюпки, выхватил дротик и занес его на меня. К счастью, я в это время оглянулся и успел, увидев опасность, выстрелить поверх головы его из пистолета, которого не выпускал из рук. Выстрел произвел желанное действие: они все замолкли, присели в лодки и оставались в таком положении несколько минут; мы же, пользуясь их смятением, вышли на свободу, подняв в то же время флаг для извещения шлюпа о нашем затруднении. Опомнясь от страха, погнались они за нами, трубя в раковины, но уже поздно. Мы их опередили настолько, что через полчаса прибыли благополучно на шлюп».

Из преследовавших гичку нашу лодок одна только подошла довольно близко к шлюпу, потом все до одной скрылись по разным частям острова; но звуки тритонова рога, знак войны на всех островах этого моря, долго еще были слышны в разных направлениях.

Мы продолжали путь наш к западу и вскоре потом, следуя направлению берега, к северу, оставив влево группу низменных островов. Некоторые островки на рифе были совершенно вровень с водой, и растущие на них деревья казались выходящими прямо из воды. В 5-м часу увидели к NW еще группу низменных островов.

Ночь мы лавировали против весьма свежего порывистого ветра по западную сторону острова и на рассвете (4 января) увидели себя выше оконечности, от которой простирался в ту же сторону риф еще миль на пять. Мы должны были сделать еще несколько галсов, чтобы подойти к N его краю, и потом спустились вдоль W его края, держась от него в полуверсте или менее. По приближении к острову встретили мы на наружных камнях, лежащих на рифе, много народу, вооруженного длинными копьями, но лодок было весьма мало. Против NW оконечности острова, отличающейся высоким и совершенно отвесным, по-видимому базальтовым, утесом, встретили мы большое отверстие в рифе и за ним пространство воды, обещавшее хорошую гавань.

Я решил попытаться еще раз, не удастся ли найти удобное пристанище; лодок около нас почти совсем не было, и я надеялся, что отряд наш успеет кончить свое дело без помехи жителей, которые спокойно смотрели на нас с рифов. Для большей безопасности дана была лейтенанту Завалишину другая шлюпка, вооруженная фальконетом, под управлением мичмана Ратманова; но обоим строго наказано ни под каким видом не употреблять огнестрельного оружия против жителей, иначе как в крайнем случае и для собственной защиты. Наши шлюпки продолжали сначала спокойно свой путь. Они нашли проход шириной 2½кабельтова, глубиной от 20 до 28 сажен, а за ним по всем приметам обширный и безопасный порт.