Елена Калашникова - Траектория судьбы

Аргентина

Поездка в октябре 1991 года в Аргентину – моя первая официальная зарубежная командировка на выставку вооружения.

Известие о том, что меня включили в состав делегации, которая поедет в Аргентину на выставку «Оружие-91», для меня было полной неожиданностью. Большинство членов делегации – военные, сама идея участия в этой выставке осуществлялась ими при поддержке Министерства оборонной промышленности. Я совершенно не понимал, в чем должна состоять моя роль на этой выставке…

В любом случае – надо ехать.

Я начал готовить кое-какие сувениры. Хорошо бы – книги о нашем стрелковом оружии, но… где их взять? Обидно до боли в сердце: наша оружейная история начиналась очень давно, но литературы об этом ничтожно мало. К сожалению, мы всегда отдавали предпочтение зарубежным оружейникам, а к своим проявляли недоверие. Что говорить о далеком прошлом, когда полно примеров на нашей памяти. Ну, где можно прочитать о таких конструкторах, как П. М. Горюнов, А. И. Судаев, Г. С. Шпагин, Н. Ф. Макаров?.. Как хотелось бы видеть о каждом из них хорошо иллюстрированную их работами книгу! Они ее заслужили.

Настал день вылета из Москвы. Наша делегация собралась в Чкаловском аэропорту. Мы почти все знаем друг друга: это хорошо! С большой радостью увидел я среди членов делегации ведущего специалиста нашего министерства Владимира Михайловича Мартынова. Время многолетней совместной работы сделало нас хорошими друзьями.

Все собравшиеся заполнили декларации и прошли в самолет.

В 16.30 московского времени 15 октября 1991 года Ил-62М взял курс на Аргентину, с посадкой перед перелетом через океан в африканской Гвинее.

Через четыре часа полета мы миновали Мальту. И вдруг в салоне объявляют, что полковник Муаммар Каддафи разрешил нашему борту пролететь над Ливией, а спустя некоторое время командир лайнера пригласил меня в пилотскую кабину.

Мне было интересно посмотреть на оборудование кабины, познакомиться с рабочими местами пилотов, взглянуть их глазами на землю. Это совершенно иное восприятие полета – передо мной как будто распахнулась вся вселенная!

Мы спокойно общались все вместе, поскольку самолет в то время летел на автопилоте. После ознакомительной экскурсии командир экипажа мне вдруг задает вопрос:

– Так вы поняли, почему полковник Каддафи разрешил нам тут пролететь? Обычно мы делаем большой крюк.

Я ответил, что нет, не знаю почему.

– Ему доложили, что среди пассажиров на борту конструктор Калашников, и тогда он распорядился пропустить борт – это знак уважения к вам лично! – улыбаясь, пояснил командир.

Сейчас я думаю, что следовало тогда на тот дружеский знак руководителя Ливии как-то ответить: попросить экипаж связаться по радио, передать привет и дружеские слова благодарности за этот жест. Но, к сожалению, тогда я не догадался и не сделал этого…

Наконец, через восемь часов полета команда: «Пристегнуть ремни! Подлетаем к столице Гвинеи – Конакри». Здесь у нас дозаправка перед перелетом через океан.

Посадка не из легких: гроза и сильнейший ливень сопровождали наше ночное приземление. Но опытный экипаж справился с задачей блестяще – мы сели на удивление мягко.

К самолету подвезли крытый трап. Что ж, в такой дождь хоть там постоять на Африканском материке, хоть поглядеть по сторонам… Ко мне подошел темнокожий старший лейтенант, и довольно хорошо заговорил по-русски. Оказывается, учился во Фрунзе. Разговорились. Я спросил про его семью, и он сообщил, что у него три жены и восемнадцать детей. Спрашиваю: не трудно ли с таким большим семейством. Он на секунду-другую задумался, а потом вздыхает: вот если бы ему представилась такая возможность – побывать во Фрунзе, то он, может быть, попытался бы привезти оттуда четвертую жену…

Мы уже попрощались с ним и я начал подниматься по трапу, когда кто-то из наших спросил старшего лейтенанта: а знаешь ли ты, с кем тут стоял и о семейных делах беседовал? Это же конструктор автомата Калашников!

После этих слов тот схватился за лоб: мол, столько времени проговорил, и впустую! Приложил ладонь к сердцу и медленно поклонился, а потом протянул обе руки, словно желая сказать что-то главное или о чем-то главном спросить, и его безмолвный вид был выразительней многих слов.

Я уже вошел в салон, сел на свое место к окошку и тут вдруг увидел, что старший лейтенант внизу идет вдоль нашего самолета, напряженно всматриваясь в иллюминаторы. Я дружески помахал рукой, он увидел и снова протянул ко мне руки…

Еще несколько часов полета и мы – у цели. Объявили: температура в Буэнос-Айресе плюс семь градусов. Здесь самое начало весны.

После размещения в гостинице меня и руководителя нашей делегации пригласили на обед: здесь мы должны познакомиться с организаторами выставки. На обеде было человек шесть. Чувствовался очень большой интерес к нам ко всем, к российскому оружию, к моим образцам, которых на выставке должно быть довольно много.

На следующий день начинается работа: интервью для газет, для телевидения. Во время интервью для руководителей оружейных фирм я рассказал о своих образцах, об истории их создания, о нелегком пути конструктора-оружейника. И после этого, прямо тут же, в зале, мне вдруг вручили аргентинские «сувениры» – образцы стрелкового оружия и патроны к ним…

Невозможно и передать моей растерянности: что мне с этим «арсеналом» делать, как его везти в Россию? Но надо сказать, что аргентинцы все вопросы взяли на себя и сейчас это оружие находится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Петербурге.

В один из дней нас пригласили на прием к директору Научно-исследовательского института вооруженных сил Аргентины. Все прошло хорошо, при доброжелательном взаимном интересе. В конце приема директор института по-дружески спросил меня, с какими достопримечательностями я успел в Аргентине познакомиться? Я ответил: всего пока две достопримечательности: выставка оружия и гостиница, в которой живу. «Завтра все изменится! «– пообещал директор.

И действительно, на следующий день по его указанию была организована экскурсия в район знаменитого водопада Игуасу. Он оказался не так близко, как я вначале предполагал. Рано утром на небольшом самолетике пролетели 1200 километров, а после приземления отправились дальше на микроавтобусе.

Дорога хорошая, по сторонам экзотический лес. Сопровождающий рассказывал не только об Аргентине, но и о соседних с ней странах. Вдруг он сообщает, что едем уже по бразильской земле… А где же граница? Граница тут чисто условная. Но знаменитый водопад и его окрестности принадлежат Бразилии, тут один из ее туристических центров.