Красные листья. Восточный альманах. Выпуск восьмой - Нгуен Динь Тхи
После такого заключения цензуры рукопись ушла в типографию.
В начале лета 1572 года поэма вышла в свет. На обложке стояло: «Лузиады Луиса де Камоэнса. Королевская привилегия. Напечатано в Лиссабоне с дозволения святой инквизиции, в доме Антониу Гонсалвеша, печатника».
Вслед за этим последовало королевское повеление о выплачивании пансиона в пятнадцать милрейсов на срок в три года Луису де Камоэнсу, «пробывшему долгие годы в различных частях Индии» и рассказавшего об этом «в книге, написанной об индийских делах».
В то же самое время король назначил своему виночерпию пожизненную ренту.
Наконец после стольких лет лишений и упорного труда Камоэнс испытал радость успеха. Со всех сторон на него сыпались поздравления и похвалы, поэты славили его в стихах. Очень скоро известность его перешагнула границы Португалии. Им восхищались современники-поэты — Эррера в Испании, Тассо в Италии, Ронсар во Франции. Поэму перевели на испанский и французский языки (позже она выйдет почти на всех европейских языках).
Однако не было недостатка и в критиках. Особенно усердствовали завистники — вельможи, которые не могли смириться с успехом Камоэнса при дворе.
Благодаря их разрушительной работе постепенно фортуна вновь отвернулась от поэта, короткий миг славы миновал, известность его поблекла. Другие сочинения Камоэнса, стихи и пьесы, лежали без движения, они увидят свет лишь много лет спустя после его смерти.
Когда, где и при каких обстоятельствах умер поэт? На этот счет имеются различные данные. Во всяком случае, место, где он похоронен, точно неизвестно. И вполне вероятно, что прах, который сокрыт в саркофаге под сводами грандиозного лиссабонского монастыря Жеронимуша, принадлежит какому-нибудь безвестному, а не поэту, овеянному национальной и мировой славой.
Таким же флером неизвестности покрыты и обстоятельства его смерти. Существует несколько версий о последних днях жизни поэта. Согласно одной он умирал в полной нищете и что его слуга (или раб-негр) выпрашивал на улицах милостыню, чтобы спасти своего хозяина от голода. Легенда эта жила многие годы, побудив А. Пушкина написать строки о том, что «Камоэнс с нищими постелю разделяет». Да и сам поэт признался в одном из своих сонетов, что всю жизнь был «к столбу позорной бедности прикован».
И действительно, жалкой ренты в пятнадцать милрейсов едва хватало на пропитание. К тому же ее выдавали нерегулярно, часто с большим опозданием. Поэтому вполне можно доверять священнику, который застал Камоэнса умирающим в больнице. «Я видел, — записал этот святой отец на полях экземпляра «Лузиад», — как он умирал в лиссабонской больнице, не имея даже одеяла, чтобы накрываться, и это после того, когда он так блистал в Индии и прошел по морям пять с половиной тысяч лиг».
Одним из тех, кто подхватил эту легенду, был О. Голдсмит. В «Гражданине мира» он писал, что «поэты Запада замечательны своей нищетой не менее, чем талантом». И далее в связи с этим среди поэтов, «живших и умерших в нищете», он называет и Камоэнса, о котором будто бы точно известно, что он «окончил дни в богадельне».
Поддерживал эту версию и Бальзак, когда яростно возражал тем, кто «изображал нищету матерью гения» и кто верил в «одно из величайших заблуждений», будто в «счастье гений бездеятелен». Бальзак писал о нищенстве Камоэнса, называя его в ряду исключений.
Оба они, и Голдсмит, и Бальзак, были правы. Недоедание, жестокая лихорадка, то и дело терзавшая тело, моральная неудовлетворенность быстро состарили Камоэнса. К этому добавилось еще одно несчастье — умерла инфанта дона Мария, друг и добрый ангел-хранитель поэта.
Затем последовала новая беда — разгром португальских войск и гибель короля Себастьяна.
Больной, погруженный в «горестную и мрачную печаль», Камоэнс видел, как катилась к гибели Ависская династия.
В этот момент, как бы довершая все несчастья, чума вновь обрушилась на Лиссабон. Зараженных свозили в специальные лазареты, а точнее говоря, в грязные бараки. Сюда доставляли всех больных без разбора, даже если их нездоровье не имело ничего общего с чумой.
К несчастью, именно в эти дни лихорадка — наследство странствий в южных землях — уложила Камоэнса в постель.
В полузабытье поэт метался в жару. Рядом не было ни души. Верного раба унесла черная смерть, друзья заперлись по домам, иные покинули столицу.
Кто-то, видимо, донес, что в доме, где находился Камоэнс, лежит, мол, зараженный чумой. Ворвались могильщики, подняли и унесли больного поэта. Его бросили на солому в одном из лазаретов, выстроенных на холме Святой Аны. Здесь он и умер в полном одиночестве, вероятно, заразившись от других чумой.
Жертвы эпидемии хоронили в огромных рвах тут же, на склоне холма. Одним из многих навсегда осталось в этой земле и тело поэта. Ему было всего пятьдесят пять лет. Когда это произошло? Много позже установили, что Камоэнс умер 10 июня 1580 года.
Примечания
1
© Singapore Short Stories. Volumes 1—2. Heinemann Educational Books (ASIA). LTD, 1978.
2
Цыси (1861—1908) — китайская императрица, славилась своей жестокостью и своенравием.
3
В русском переводе опубликована в четвертом выпуске «Восточного альманаха» «Шаги на марше». М., «Художественная литература», 1976.
4
© Юсуф аль-Куайид. Яхдусу фи мыср альан. Каир, 1977, «Дар асама».
5
Омда — староста деревни.
6
Каир и Александрию связывают два шоссе; одно проходит через Дельту («зеленая дорога»), другое — через пустыню.
7
Адхам аш-Шаркави, аз-Занати Халифа — герои фольклорных преданий, отличавшиеся богатырской силой и ловкостью.
8
«…не встретит… ни одной живой души» — подразумевается, что в безлюдных местах можно встретиться с джиннами, ифритами и другими злыми духами.
9
Маамур (зд.) — начальник уезда.
10
Азан — призыв к молитве.
11
Феддан — 0,42 га.
12
Присутствие союзных войск в Египте в годы второй мировой войны очень оживило «черный рынок».
13
Кират — мера земельной площади, 1/24 феддана.
14
Эфендим (зд.) — господин.
