Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон
В итоге продюсерская компания пригласила нас всех на ужин-обед, «тайную вечерю», как мы ее назвали, которая завершилась предложением: «А теперь в клуб», – и, откровенно говоря, во всем мире не нашлось бы для этого лучшего места, чем Новый Орлеан. Мы действительно хорошо повеселились – огромная толпа актеров, и я был более чем счастлив оказаться одним из них. Это было похоже на один из тех фильмов-мюзиклов, где все встают и танцуют на улице – именно то, что мы делали. Мы танцевали по клубам, переходя из одного в другой.
Это была такая трагедия, потому что, мне кажется, для меня участие в проекте стало бы прекрасным туром. На мне не висел бы груз ответственности «лидера», я стал бы просто «одним из». Очень хорошее чувство. Я знал, в чем заключалась моя роль, знал, какое от меня требуется участие, и знал, как я должен это делать, и не подвел бы всех, выпендриваясь и ведя себя нелепо, – но все у нас отняли. Потрясающе катастрофично.
И в то же время я встретил замечательных людей. Боже мой, я всем сердцем сочувствую им, потому что все они взяли на себя определенные обязательства, мы все бросили основную работу и кучу других вещей, которыми планировали заниматься, а тут ты остаешься без ожидаемого чека, и в ряде случаев тебе грозит финансовый крах. Некоторые из актеров успели сдать свои квартиры, и им некуда было вернуться.
Да, такое в жизни случается. Это могла бы стать сенсационная постановка. Я уверен, все бы сработало. И я рад отметить, что в срыве тура не было нашей вины.
Возвращаясь к текущему моменту, хочется сказать, что все произошедшее, конечно, освободило время для создания нового альбома PiL, который мы надеемся начать примерно в то время, когда эта книга появится на прилавках магазинов. Жаль, что работа начнется с разочарования, но я не стану использовать его в качестве фона. Разочарование для меня – вещь постоянная. Вся эта работа и обучение не будут потрачены впустую. Я собираюсь показать все свои положительные стороны.
Теперь я оглядываюсь назад, чтобы действовать по-другому. Это придало мне уверенности в том, что я могу принять вызов и работать в проектах других людей. Я думаю, что сейчас у меня достаточно всего происходит в собственной голове, чтобы я мог принять подобные вызовы, не бросая вызов вызову.
Я люблю свою жизнь. Я умудряюсь попадать во всевозможные заварушки, которые сам и завариваю. Я не могу бесконечно долго пребывать где-то – ясен пень! – предоставленный самому себе, потому что я привык к Джонни Роттену, но я не хочу, чтобы Джонни Роттен просто играл Джонни Роттена, но в другой сфере. Потому что это должно работать совсем не так. Точно так же, как когда я делал такие шоу, как «Акулы атакуют Джона Лайдона», или «Обезьянничаем с Джоном Лайдоном», или «Я – знаменитость», мне пришлось оставить свое эго снаружи и продолжать делать то, что я делал, быть самим собой, научиться реально любить себя. Все это было очень хорошим исследованием, и я узнал о себе многое. Мне нужно преодолеть неуверенность в себе. Она все еще там. Так будет всегда, это страх подвести людей. Это жернов, который я взвалил на шею. Но это одновременно и то, что дает мне энергию идти дальше и двигаться вперед. И если в будущем появятся еще более дикие и сумасшедшие предложения, то я буду более чем счастлив их принять. Это бесконечный вызов из серии «Что дальше?». Понимаете: «Хорошо, я это сделал… А дальше?»
Да собственно, что дальше?
Ну давайте же, что-о-о-о-о да-а-а-а-альше???
Финальная нота…
Последнее, что я хочу увидеть в этой жизни, – это как я лично беру самую высокую ноту. И даже если ради этого мне придется порвать все кровеносные сосуды в теле, а мозг выскочит через уши, это стало бы для меня самым чудесным способом умереть. Нет, необязательно на сцене, в театре или в зрительном зале – я мог бы сделать это и на смертном одре. Просто суметь, наконец, достичь той ноты, которая связывает человека с Богом… Но это ведь серьезно, да? Я знаю, что пытаюсь подать все под соусом: «Вау, этот парень реально тащится от своего дела!» Но да, я ведь сам дал себе эту работу – певца, переводчика смыслов, человека, который должен доносить что-то до других. И потому я все еще в поиске той самой финальной ноты. Я чувствую, она во мне есть. Все дело в том, чтобы суметь достичь чего-то сверхчеловеческого, за пределами твоих врожденных способностей. Ты не сразу знаешь, как это, но стремишься к этому.
Думаю, к этому стремится каждый. В конце концов, именно об этом и пел Энди Уильямс: «Грезить о воплощении невозможного». Это – идея на грани безумия, я понимаю, но, честно говоря, я не знаю никого, кто не был бы чуток чудны́м. Мы все стремимся к чему-то такому, чего просто не в состоянии достичь. Для меня это – спеть ту самую ноту на такой высоте, которой может добиться только бесшумный свисток, или такую низкую, что могут лопнуть кишки. Ни у кого из нас нет таких умений, но если чувствуешь, что добрался до этого, хоть немного приблизился к этому, – вот тогда-то и наступает идеальный момент умереть.
И это будет выбито на моей могильной плите: «Его финальная нота была неслыханной…»
Благодарности
Я не понимаю и никогда не понимал все эти списки благодарностей, участников, но если отбросить громкие титулы – много лет я боролся с миром халявщиков и лицемеров. Но стоит отдать должное людям, которые действительно работали над этой книгой, работали долго и упорно.
Дополнительное редактирование и исследования: Джон Рэмбо Стивенс и Скотти Мерфи. Спасибо вам за ваш творческий гений, остроумные точные замечания и щедрость. Вы узнавали, делились и научили меня по-настоящему чувствовать искусство и реальность. Спасибо вам.
Я бы хотел также поблагодарить блестящий гений Адама Коттона и его умение всегда находить краткий путь к лучшему результату. Истинное определение агента по рекламе. Спасибо.
Я хотел бы поблагодарить вас троих за вашу неизменную преданность и доверие. Спасибо.
Также я бы хотел поблагодарить Eastender и всю команду Simon&Shuster за то, что подарили мне шанс
