Серафима Чеботарь - 50 величайших женщин. Коллекционное издание

Марлен в самом знаменитом концертном наряде: «голом» платье, расшитом блестками, и трехметровом палантине из лебяжих перьев

Устав от скандалов и пьянства Бриннера, Дитрих поменяла его на тридцатилетнего композитора Берта Бакарака (самой Марлен на момент их знакомства было уже пятьдесят семь). Берт сделал все аранжировки для ее «Шоу одной женщины» и в качестве аккомпаниатора объездил с Марлен весь мир. Он мечтал жениться на ней, она любила его, как сына; это был один из счастливейших и плодотворнейших периодов в творческой биографии Марлен. В 1961 году она снялась в великолепном фильме Стенли Крамера «Нюрнбергский процесс», где сыграла роль вдовы германского генерала – с такой силой, талантом и глубиной, что даже если бы это была единственная роль Марлен Дитрих, она все равно бы осталась в истории как превосходная актриса.

В 1965 году Берт, так и не дождавшись Марлен, женился на молодой актрисе Энджи Дикинсон. Разрыв прошел для Марлен очень тяжело. Она впала в глубокую депрессию, начала пить… Но она выдержала и этот удар. Марлен Дитрих смогла не только вернуться к жизни, но и снова добиться успеха – она играла в театре, снялась в телешоу «Желаю тебе любви», а в 1977 году вышел ее последний фильм «Прекрасный жиголо – бедный жиголо»; песня из этого фильма «Всего лишь жиголо» в исполнении Марлен была на вершине популярности.

Мало кто знал, что стареющая звезда была уже тяжело больна. Еще в 1965 году у нее обнаружили рак матки – правда, тогда болезнь удалось остановить; Марлен перенесла заболевание кровеносной системы – результат полувекового курения.

А в 1975 году она, выступая нетрезвой, споткнулась о кабель и сломала ногу. Пришлось вставить металлический стержень, но вскоре нога подвела снова… Выступать становилось все тяжелее – к тому же пресса добавляла масла в огонь: «Шоу Марлен Дитрих – это для некрофилов!» И выступления пришлось прекратить.

Марлен поселилась в Париже и постепенно отдалилась от всех. Она не могла позволить, чтобы хоть кто-то видел ее старой и больной. По телефону она бодрым голосом говорила, что у нее все хорошо – и только ее врач и приходящая домработница знали, что последние годы Марлен была прикована к инвалидному креслу. Почти все ее сбережения ушли на лечение – как она сама писала: «Ноги, которые сделали меня знаменитой, стали причиной моей нищеты». Запершись в квартире, она читала, писала мемуары – в 1979 году вышла ее автобиография «Возьмите мою жизнь». В 1982 году она согласилась дать интервью перед камерой Максимилиану Шеллу – правда, сама в кадре так и не появилась; как она объяснила, ее «зафотографировали до смерти». Звучит только ее голос, видны захламленные комнаты, иногда – руки. Больше она интервью не давала.

Со временем у нее развилась бациллофобия – престарелая Марлен так боялась заразы, что ходила по дому чуть ли не в одноразовых перчатках. Она снова начала пить – бутылка виски была ее единственным спутником. Про нее начали забывать; в 1991 году журнал «Шпигель» опубликовал статью: «Марлен Дитрих умерла!» – и ей пришлось звонить в редакцию и сообщать, что слухи о ее смерти несколько преувеличены. После этого «Шпигель» выпустил новую статью: «Марлен Дитрих позвонила, чтобы опровергнуть слухи о ее смерти».

В 1992 году о Марлен снова вспомнили – ее дочь Мария Рива, неудавшаяся актриса и вполне счастливая домохозяйка, родившая Марлен четырех внуков, выпустила книгу «Моя мать Марлен». Претендующая на откровенность книга оказалась злой, жестокой и лживой. Но даже падкие на «жареное» журналисты встали на защиту Марлен, имя которой давно уже стало легендой.

Она скончалась 6 мая 1992 года. Норма Боске, та самая приходящая домработница, недавно заявила, что это было самоубийство, – перенеся накануне инсульт, Марлен не хотела продолжать жизнь растением… Если это так, Марлен снова смогла выиграть свою битву.

Согласно завещанию, Марлен Дитрих похоронили в Берлине рядом с матерью. За годы одиночества она тщательно разработала ритуал собственных похорон: красные гвоздики – тем, с кем она спала, белые – тем, кто врал об этом. К сожалению, она пережила большинство и тех, и других.

От нее осталось много – фотографии, платья, фильмы, записи песен, воспоминания – огромная масса воспоминаний, большинство из которых так искренни, хотя заведомо лживы, а остальные слишком правдоподобны, чтобы быть правдивыми. Но это и неважно. От нее осталась легенда – легенда о женщине, которая победила саму себя.

Фрида Кало

РАДОСТЬ И БОЛЬ

13 апреля 1953 года в галерее Лолы Альварес в Мехико открылась необычная выставка. Необычным было все: яркие, сочные картины на стенах, лица на картинах, освещенные неким знанием, кровать под балдахином, стоящая среди картин. Публика недоумевала, пока с улицы не донеслись сирены «Скорой помощи» и рев мотоциклетных моторов. Сквозь расступившуюся толпу к кровати подвели женщину – хрупкую, невысокую, в ярчайших юбках и украшениях, с лицом, искаженным болью – и озаренным счастьем. Фриду Кало. Она лежала на приготовленной для нее постели, не в силах встать после перенесенной накануне очередной операции и не в силах пропустить одно из главных событий в ее жизни – ретроспективную выставку своих работ. Сквозь привычную боль она улыбалась окружавшим ее людям – а с десятков автопортретов на нее смотрели ее собственные суровые лица без единой улыбки. Через полчаса Фриду увезли обратно в больницу… Публика, восхищенная, раздавленная, шокированная и влюбленная, осталась вглядываться в картины Фриды Кало, пытаясь разобраться – как этой тяжелобольной женщине удалось так ярко и необычно признаваться в любви к жизни…

Фрида писала в дневнике: «Порой я спрашиваю себя: не были ли мои картины скорее произведениями литературы, чем живописи? Это было что-то вроде дневника, переписки, которую я вела всю жизнь… Мое творчество – самая полная биография, которую я смогла написать». Ее картины – это невероятно талантливая, откровенная, порой жестокая история жизни Фриды – история преодоления боли и смерти, история обретения радости и любви…

Фрида Кало

Ее отец Вильгельм Кало, по происхождению венгерский еврей, эмигрировал в Мексику в самом конце XIX века. Он обосновался в Мехико, устроился продавцом в ювелирный магазин и женился, затем овдовел – и женился вторично, на Матильде Кальдерон-и-Гонсалес, полуиспанке-полуиндианке. Кало из Вильгельма стал Гильермо, а из продавца – фотографом. В семье Кало родились четыре дочери – Матильда, Адриана, Фрида и Кристина. Для своей семьи Гильермо построил в пригороде столицы Кайокане огромный Голубой дом – дом цвета мечты… Невоплощенные мечты о сыне Гильермо пытался реализовать во Фриде – она росла сорванцом, порывистым и независимым. Фрида обожала отца, следовала за ним по пятам, помогала ему в работе… Но однажды семилетняя Фрида ушибла ногу о корни дерева и упала, оглушенная болью. С этого дня боль стала постоянным спутником Фриды, самым преданным и верным.