Владимир Дайнес - Жуков

Тем временем на оснащение Вооруженных Сил стало поступать ядерное оружие. Решение проверить на практике, как будут действовать войска в условиях его применения, было принято на правительственном уровне. Инициатором проведения войсковых учений с реальным ядерным взрывом выступило Министерство Вооруженных Сил СССР. Все подготовительные мероприятия согласовывались с Министерствами атомной энергии (в то время — Первым главным управлением при Совете Министров СССР), здравоохранения, химической и радиотехнической промышленности. Разработка конкретных предложений по подготовке учений, которой руководил заместитель министра обороны по вооружению маршал артиллерии Н.Д.Яковлев, была возложена на спецотдел Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.

29 сентября 1953 года Советом Министров СССР было издано постановление, положившее начало подготовке Вооруженных Сил и всей страны к действиям «в особых условиях». По представлению начальника спецотдела Генштаба В.А.Болятко Булганин утвердил к изданию перечень руководящих документов. В этот список, в частности, входили справочник по ядерному оружию и пособия для офицеров: «Боевые свойства ядерного оружия», «Наставление по ведению операций и боевых действий в условиях применения ядерного оружия», «Наставление по противоатомной защите», «Руководство по защите городов», «Руководство по медицинскому обеспечению», «Руководство по радиационной разведке», «Руководство по дезактивации и санитарной обработке», — а также «Памятка солдату, матросу и населению по защите от атомного оружия». Под личным контролем Булганина все эти документы в месячный срок были изданы Воениздатом и доставлены по назначению. Для руководящего состава армии и флота был организован показ специальных фильмов по испытаниям ядерного оружия.

Одновременно велись поиски полигона, на котором можно было бы провести общевойсковое учение с реальным ядерным взрывом. Рассмотренный вариант проведения такого учения на ракетном полигоне Капустин Яр был отклонен, как не отвечающий вопросам безопасности. Весной 1954 года рекогносцировочной группой под руководством генерал-лейтенанта И.С.Глебова была дана позитивная оценка Тоцкому полигону, расположенному между Самарой и Оренбургом.

Идентичная атомная бомба мощностью 40 тысяч тонн тротилового эквивалента была уже ранее испытана на Семипалатинском полигоне. Теперь проведение воздушного ядерного взрыва в условиях пересеченной и лесистой местности должно было помочь оценить влияние земного рельефа на ослабление либо усиление его поражающих факторов: ударной волны, светового излучения, проникающей радиации и радиоактивного заражения местности.

Руководителем учений был назначен Маршал Советского Союза Г.К.Жуков. В их подготовке и проведении участвовали руководители Министерства среднего машиностроения СССР во главе с В.А.Малышевым, а также ведущие ученые, среди которых были создатели ядерного оружия И.В.Курчатов и К.И.Щелкин. Присутствовали военачальники всех родов войск, министры обороны дружественных стран.

Заметим, что Тоцкое общевойсковое учение с реальным ядерным взрывом, осуществленным 14 сентября 1954 года в 9 часов 33 минуты по московскому времени в полосе действующих на учении войск, было и остается единственным в истории советских Вооруженных Сил. Для сравнения укажем, что в США в 1951–1956 годах было проведено восемь аналогичных учений.

Трудно сказать, под воздействием личных ли впечатлений или под влиянием официальной пропаганды, Жуков вспоминал: «Когда я увидел атомный взрыв, осмотрел местность и технику после взрыва, посмотрел несколько раз киноленту, запечатлевшую до мельчайших подробностей все то, что произошло в результате взрыва атомной бомбы, я пришел к убеждению, что войну с применением атомного оружия ни при каких обстоятельствах вести не следует… Но мне было ясно и другое: навязанная нам гонка вооружений требовала от нас принять все меры к тому, чтобы срочно ликвидировать отставание наших Вооруженных Сил в оснащении ядерным оружием. В условиях постоянного атомного шантажа наша страна не могла чувствовать себя в безопасности».

Поскольку эта акция в эпоху гласности стала предметом всевозможных спекуляций, воспользуемся воспоминаниями о Тоцком учении генерала армии М.А.Гареева. По его авторитетному свидетельству, атомная бомба мощностью 20 килотонн была сброшена с самолета и взорвана на высоте 350 метров. Войска до начала взрыва располагались в укрытиях не ближе 5–7 километров, а руководящий состав Министерства обороны СССР, министры обороны ряда союзных стран, командующие войсками округов располагались для наблюдения открыто, имея лишь защитные очки, в 11 километрах от эпицентра взрыва. Передовые части наступающих войск выдвинулись к району взрыва через 2,5 часа. Атакующие подразделения в средствах зашиты прошли в 500–600 метрах от эпицентра, получив дозу облучения 0,02–0,03 рентгена, а в танках — меньше в несколько раз. «Но впоследствии выявились более тяжелые последствия радиационного облучения и радиоактивного заражения местности, — пишет Гареев, — от чего пострадало местное население».

Гареев отрицает нелепые выдумки о числе погибших и пострадавших. Например, И.Бунич в книге «Операция „Гроза“» приводит такие «сведения»: «Из 40 тыс. военнослужащих, брошенных на полигон, 30 тыс. быстро умерло от ожогов и радиации. 10 тыс. стали инвалидами». В.В.Карпов, который в годы войны добывал сведения от «языков», но отнюдь не из желтой прессы, писал: «Тридцатилетние, недавно могучие мужчины превращались в дряхлые развалины. Наверное, уже все участники этих учений вымерли… Это, наверное, самый черный день в жизни и службе маршала Жукова, как руководителя учения…»

Точка зрения Гареева: «Да, это учение имело более тяжелые последствия, чем вначале предполагалось. К сожалению, были и тяжело пострадавшие и умершие, и эту горькую правду надо обязательно говорить, в том числе и о Жукове, но не придумывать того, чего не было. Но в данном случае и правительство, и Министерство обороны полагались на ученых-физиков, которые должны были лучше предвидеть последствия испытания атомного оружия».

На всякий случай еще раз напомним: все высокопоставленные лица во главе с Жуковым находились без средств защиты в 11 километрах от эпицентра взрыва.

Нескладно выстраивались отношения (правильнее сказать, совсем не выстраивались) Георгия Константиновича с Военно-Морским Флотом, с его всенародно признанным командующим — адмиралом Н.Г.Кузнецовым. Наверное, не суждено природному крестьянину понять психологию моряка. Жалко. Тем более только Николай Герасимович вместе со своим командующим Черноморским флотом Ф.С.Октябрьским был одним из немногих, оказавшихся в июне 41 — го года в полной готовности дать отпор вероломному агрессору. С именем Кузнецова связаны героическая оборона Одессы, Севастополя, бессмертные подвиги морских десантов, «черных бушлатов»…