Александр Саенко - Человек, который был Богом. Скандальная биография Альберта Эйнштейна

– Вам надо подучить физику, – сказал он в конце.

Нэш резко повернулся и вышел прочь, шипя: «Старый идиот!».

Присутствующие долго смеялись, включая и самого Эйнштейна, но через год Альберт опубликовал статью, в которой, к своему изумлению, преподаватели университета увидели идеи, высказанные Нэшем. Слухи о плагиате «великого физика» поползли по Принстону, в то время как сам Нэш «скрылся» от советских шпионов в психиатрической больнице и не знал о случившемся.

Земля обетованная

Как-то осенью 1947 года Альберта пригласили в Нью-Йорк. Виза на письме говорила сама за себя. Братство вновь хотело видеть ученого. Планировался грандиозный симпозиум, на который съедутся все главы Орденов и магических кланов. Эйнштейн порядком устал от таких собраний, полных «тайного знания», за которым не пряталось ничего, кроме жажды власти отдельных лиц. Но следовало отдать магистрам должное: видимо, тайны хранят они не мифические, раз не одну сотню лет командуют президентами, премьер-министрами, королями…

В самом высоком и роскошном отеле «вечно нового» города и произошло действо. Эйнштейн стоял в зале, полном народу. Кого-то он уже знал лично, а некоторые были известными во всем мире людьми. Только коммунистов не хватало…

Тогда и случился их разговор с «еврейским магистром».

– Евреи давно хотят иметь государство, – говорил он. – Не где-то в Латинской Америке, Азии или Океании, а непременно на «святой земле». Мы вам приказываем, досточтимый Альберт (к вам прислушаются), выступить с заявлениями о том, что евреям необходимо построить свою страну. Вы получите все: и власть, и много денег, и почет ложи…

Альберт не смел отказаться.

– Я так и сделаю. Но не только потому, что вы сказали… Просто евреям пора, наконец, иметь свой дом.

Почему…

Как-то Эйнштейн одним росчерком пера поднял в Штатах панику. Его стол засыпали гневные письма губернаторов, политиков, а иногда и рядовых американцев, каждый из которых тоже готовился к войне с коммунизмом. Когда газеты на все лады хаяли Сталина, смакуя детали реформ в СССР, а богачи дрожали за свой капитал, Альберт опубликовал статью в известной газете, где признался в искренней и пылкой любви к «советским врагам».

«Почему социализм?» – именовалась сенсация. Не скупясь на резкие выражения, Альберт обличал «идиотизм» американцев, раз они отказались от равенства, трудясь на дядюшку-повелителя, а не ради себя и семьи. Он обвинял «колдунов Уолл-стрит» во лжи и безразличии к «простым смертным». Призрак коммунизма уже расшагивал по Америке, дребезжа цепями, но выдающиеся умы страны это только приветствовали. «Апрельские тезисы», наделавшие столько шума в СССР, перебирались сюда. Восхищаясь «Советами» и призывая восстать против империалистов, он разворошил улей всей чиновничьей махины «самой свободной нации мира». «И этого «товарища» мы допустили к тайной информации!» – кричал начальник ЦРУ, вне себя от злобы, уже зная и о «переписке» с советскими разведчиками. Альберт больше не переступил порог Белого Дома, его «забыли» военные.

Счастью физика не было предела. Он добился, чего хотел.

Каждый день – новое солнце…

Эльза плохо себя чувствовала, а потому в этот вечер оставила его одного. Оставшись наедине с окружающим миром, он остался с природой один на один. Яркое солнышко, утром молодое и жизнерадостное, светившее днем так, что всем становилось непереносимо жарко, теперь догорало на западе, собираясь исчезнуть до следующего утра. У Альберта мелькнула интересная мысль: «А что, если каждый раз встает новое солнце, а прежнее, догорев, погибает там за горизонтом?»

Он сидел с сигарой и смотрел на его тихую гибель. «Так и моя судьба, – думал он, – в детстве никто не думал, кем я стану, потом я всех удивил, и каждый на меня смотрел как на пророка; не было, наверное, в физике того, кому не стало бы жарко, а теперь тихонько «догораю» на западе, и скоро оставлю этот мир».

Он гнал мысли о надвигающейся смерти, но будто слышал в этот момент неумолимое тиканье часов, и ждал, когда «ходики» начнут бить. Тогда и настанет «час X». «Я блесну такой же яркой полоской, как это солнце, а потом наступит тьма… по крайней мере, для меня одного».

Повелитель всей мировой лжи

Сейчас он с горечью сознавал: то, во что он верил долгие годы, оказалось сказкой, мифом, фантазией. Теория относительности, сделавшая его в одно мгновение «самым гениальным физиком истории», состояла из одних ошибок. Дорога славы привела в никуда.

Перед ним лежала статья, принадлежащая одному молодому физику. Тот точно указал все, одну за другой, ошибки теории относительности, ругал другие теории. Альберт плакал: все оказалось правдой.

Ошибки случаются у многих ученых… но он не мог смириться, чувствуя в глубине души предстоящее падение. Надежда оставалась только на Великую Ложу. Он снял трубку и позвонил.

– Вы читали последний номер «Саентифик ревью»? Меня, наконец, опровергли… – сказал он после ритуальных приветствий.

– Не может быть, – ответил собеседник.

– Увы… но вы же примете меры?…

– Да, – ответил мужчина, – завтра же выйдет опровержение.

Печально стать «повелителем мировой лжи», но Альберт из последних сил боролся за свою репутацию.

Пусть будет война…

Альберт приготовился к выступлению. Он раньше не появлялся на такой трибуне. Зная, что его выступление увидит весь мир, он волновался. Он здоровался с политиками, улыбался. Один крепко сжал руку, Альберт не мог освободиться. Приглядевшись, он узнал магистра.

– Вы готовы, Эйнштейн? Если спросят о Палестине, скажите: пускай начнется война.

– Но весь мой пацифизм тут же померкнет, мне больше не поверят, возненавидят… почему?…

Магистр оглянулся, улыбнулся генеральному секретарю; они долго общались, а потом, оттянув ученого в сторону, прошептал ему на ухо:

– Так надо; это тайные мистерии Братства… просто исполните, о чем вас просят, и «узаконьте» войну, к вам прислушаются…

Разговор оборвался. Оказавшись на высокой трибуне, он призывал отказаться от ядерного оружия, «самоуничтожения», и говорил об Израиле.

– А Палестина?… Ведь может быть война… – крикнул советский дипломат.

Альберт понял: он в ловушке. В зале собрались сотни человек, но он нашел взглядом магистра. Тот пристально смотрел на Эйнштейна.

– Да, будет война, – упавшим голосом произнес Альберт, – но… пусть она не пугает вас: ради государства евреев мировая общественность должна сделать все, даже пойти на войну…