Николай Черушев - Вацетис — Главком Республики

Говоря о боевой готовности латышских стрелков в годы Первой мировой войны, необходимо отметить следующее. В начале октября 1915 г. германские войска активизировали свои действия на рижском направлении. В связи с создавшимся положением латышские стрелки были переданы 12-й армии, оборонявшей подступы к Риге. Стрелки первых четырех батальонов мужественно сражались, неся потери в личном составе. Остальные четыре батальона (5–8-й) закончили свое формирование только в конце февраля 1916 г., приняв участие в мартовских боях 1916 г., окончившихся неудачно для русских войск.

Директивой Верховного главнокомандующего русской армии от 23 июня 1916 г. войсками Северного фронта предстояло перейти в наступление и оттеснить противника от Даугавы. Цель этого наступления — помочь армиям Юго-западного фронта. 12-й армии, в которую входили латышские части, предстояло, защищая Ригу, прорвать позиции немцев и выйти на назначенный рубеж. Наступление началось в начале июля 1916 г. Из латышских частей в полосе наступления не было только 3-го Курземского батальона. 5-й Земгальский батальон И.И. Вацетиса занимал позиции под Олайне. При этом заметим, что после мартовских боев все латышские стрелковые батальоны получили усиление — в них были сформированы 5-е и 6-е роты.

Несмотря на перевес в людях, пушках и пулеметах, 12-й армии в июльских боях (3–9 июля) 1916 г. не удалось достичь намеченных рубежей. По существу, это было очередным поражением русской армии. Из латышских батальонов наиболее пострадали в этих боях 6-й Тукумский, 7-й Бауский и 1-й Усть-Двинский, понесшие большие потери. Например, 6-й Тукумский батальон за несколько дней боев потерял 872 стрелка убитыми, ранеными и пропавшими без вести, что составило более 70% его боевого состава. Об ожесточенности боев говорит хотя бы тот факт, что 1-й Усть-Двинский батальон 8 июля из шести своих пулеметов потерял четыре, там были убиты все пулеметные расчеты{35}.

Остальные батальоны, в том числе и 5-й Земгальский под командованием И.И. Вацетиса, использовались руководством 12-й армии для демонстративных действий и в качестве резерва. Эти части тоже несли потери, хотя и значительно меньше названных выше.

Как вел себя подполковник И.И. Вацетис в этой обстановке? Он всегда дорожил жизнью своих подчиненных, выступал против неоправданных, бессмысленных жертв, стремился к тому, чтобы воевать с наименьшими потерями. Как вспоминают стрелки 5-го Земгальского полка (в сентябре 1916 г. батальон был переформирован в полк. — Н.Ч.), после «рождественских» боев и понесенных полком потерь Вацетис, получивший тяжелую контузию, долгое время был в подавленном состоянии, остро переживая бессмысленные жертвы.

Иоаким Иоакимович был заботливым командиром. В одной из аттестаций того времени читаем: «Полковник (это звание И.И. Вацетис получит в конце августа 1916 г. — Н.Ч.) хорошо знает солдата и заботится о нем, благодаря чему пользуется любовью своих подчиненных. Вверенный ему полк держит в порядке и обучение его ведет хорошо. В бою хладнокровный, распорядительный и храбрый, скоро и хорошо ориентируется в обстановке, но в действиях осторожный»{36}.

После безуспешных июльских боев русской армии под Ригой наступило относительное затишье, которое русское и немецкое командование использовало для дальнейшего укрепления своих позиций. Латышские батальоны получили большое пополнение. Командование русской армии не оставляло замысла нового наступления в Прибалтике, поэтому предпринимало меры и по укреплению латышских частей. В силу этих обстоятельств 15 сентября 1916 г. штаб Верховного главнокомандующего издал приказ о переформировании всех восьми латышских батальонов в полки.

При этом полки получили тот же номер и наименование. Каждый из полков должен был состоять из двух батальонов четырехротного состава. Несколько позже пришло распоряжение объединить латышские полки в две бригады, причем 1–4 полки составляли 1-ю бригаду, а 5–8 полки — 2-ю бригаду. Командиром 5-го Земгальского полка был утвержден полковник И.И. Вацетис.

Латышские стрелковые батальоны в предыдущих боях показали свою боеспособность, а потому осенью 1916 г. уже не было явно выраженных противников их существования и использования. Более того, штаб Северного фронта торопил и требовал скорейшего переформирования батальонов в полнокровные полки. Поэтому эта реорганизация долго не затянулась: формирование полков 1-й и 2-й бригад было завершено к концу октября 1916 г. Каждый полк, согласно штатному расписанию, должен был насчитывать 2497 стрелков, из них 1854 стрелка строевой службы, 50 офицеров, 7 чиновников и врачей. По данным штаба Северного фронта, на начало января 1917 г. в восьми латышских стрелковых полках насчитывалось около 19 тысяч человек{37}.

В декабрьской операции 1916 г., получившей наименование «рождественские бои», наступление намечалось провести на участке фронта шириной в 31 км — от Тирельского болота до Олайне — с тем, чтобы прорвать линию обороны противника и оттеснить его за реки Лиелупе и Иецава. Главный удар наносила группа войск, в которую входили 6-й Сибирский корпус и обе латышские стрелковые бригады. На участке главного удара превосходство русских войск над немцами составляло почти шесть раз.

В период подготовки к этому наступлению произошла еще одна реорганизация латышских частей — обе бригады были объединены в одну дивизию, которой стал командовать генерал А. Мисинь, одновременно возглавлявший 1-ю бригаду. Второй бригадой командовал полковник А. Аузан. Справа от латышских бригад наступала 3-я Сибирская стрелковая дивизия, а слева — 14-я Сибирская стрелковая дивизия.

«Рождественские бои» начались утром 23 декабря (по старому стилю) 1916 г. При подготовке к ним командование 12-й армии допустило несколько серьезных ошибок. Во-первых, командарм-12 генерал Радко-Дмитриев после неудачных июльских боев почему-то решил, что артиллерийская подготовка атаки малоэффективна и она только привлекает внимание противника, заставляя его подтягивать резервы, усиливая тем самым силы неприятеля. Исходя из этого ошибочного вывода, Радко-Дмитриев сумел добиться от командования Северного фронта (командующий генерал Н. Рузский) разрешения совершить внезапное наступление без артиллерийской подготовки.

Второй ошибкой было то, что произошла недооценка противника: командирам и солдатам внушили мысль, что позиции перед ними обороняют слабые немецкие части. В своем приказе от 1 декабря командарм Радко-Дмитриев отмечал, что в качественном отношении противостоящие немецкие войска хуже русских, так как в них много солдат старших возрастов, к тому же пришедших из хозяйственных команд.